Все краски ночи - Линда Ховард (2009)

– Это я беру на себя. Пресеку любые попытки, – сказала Нина.

– Я еще не умер, – проворчал Крид, – и отлично тебя слышу.

Но выглядел он совершенно измученным и не стал возражать, когда Нина устроилась рядом с ним.

– Мне надо поспать пару часов, – сказал Келвин и огляделся в поисках тихого уголка.

– Сейчас устрою, – сказала Кейт. Они с Шерри притащили пару подушек и одеял, Кейт открыла ящик со старой одеждой, соорудила из одежды нечто вроде матраса. Из других четырех коробок они соорудили что-то вроде ширмы: два столба из двух поставленных друг на друга коробок, а между ними повесили старую штору. За импровизированной ширмой было относительно темно, создавалась иллюзия уединения.

Келвин смотрел на это все с усталым недоумением.

– Меня бы вполне устроило одеяло на полу, – сказал он. – Я спал и в худших условиях.

– Возможно, – сказала Кейт. – Но это не значит, что ты должен мучиться и сегодня.

– Спокойной ночи, – сказала Шерри. – Послушай, Келвин, не думай, что ты один должен все делать. Мужчины уже договорились сменять друг друга на посту. Ты можешь спать не пару часов, а столько, сколько захочешь. Если что-нибудь случится, тебя разбудят.

– Ловлю тебя на слове, – сказал Келвин, и Шерри отошла.

Кейт вдруг почувствовала себя неловко. Она растерялась. Не зная, что говорить и что делать, она пробормотала «спокойной ночи» и хотела было уйти следом за Шерри, но Келвин перехватил ее за запястье. Она замерла, посмотрела ему в глаза и поняла, что не может отвести взгляд. Сердце вдруг сильно забилось. Взгляд его светлых глаз побродил по ее лицу и остановился на губах.

– Ты тоже устала, – тихо сказал он и с неожиданной силой потянул ее вниз, за самодельную ширму. – Поспи со мной.

Глава 20

Кейт заморгала.

– Что? – заикаясь, проговорила она, совершенно дезориентированная внезапностью происходящего. Она вдруг обнаружила, что лежит на спине на покрытом одеялом импровизированном матраце из старой одежды, уставившись на занавеску, прикрепленную к двум столбам из составленных друг на друга ящиков. Она даже успела почувствовать гордость за то, какую удобную они с Шерри соорудили кровать. Здесь, в этом самодельном шатре, было темно, и даже гул голосов там, снаружи, казался приглушенно-далеким.

– Поспи со мной, – тихо повторил Келвин и вытянулся рядом, опустив голову на подушку. Он говорил очень тихо, чтобы только она слышала. Она встретилась с ним глазами и, завороженная прозрачными глубинами, потеряла способность не только думать, но и дышать. Почти неосознанно Кейт протянула руку и притронулась к его губам, почувствовав чуть влажную мягкость под подушечками пальцев. Он перехватил ее руку. Пальцы у него были прохладные и твердые, но бесконечно нежные. Он повернул ее руку и поцеловал пальцы так нежно, так сладко, как, пожалуй, их еще никто не целовал.

Они лежали рядом, тело к телу, и близость, что возникла между ними за эти несколько мгновений, была ошеломляюще острой. За долгие годы одиночества Кейт почти забыла, каково это – лежать с мужчиной, чувствовать его дыхание на своих губах, чувствовать его запах, тепло кожи, чувствовать, как сильно бьется его сердце, слышать эти глухие удары. Она очень остро ощущала присутствие соседей за ширмой; знала, что на них поглядывают, что соседи уже строят предположения о том, что же там происходит между мастером и вдовой.

Кейт почувствовала, как к щекам бросился жар. Ей и сам хотелось знать, что происходит между ними. Все менялось так быстро, что она уже отчаялась понять, как и почему или даже что изменилось. Она лишь понимала, что застенчивый мистер Харрис исчез, словно его никогда и не было, и его место занял Келвин, незнакомец с винтовкой наперевес, умеющий зашивать огнестрельные раны, который смотрел на нее, словно раздевал взглядом.