Все краски ночи - Линда Ховард (2009)

– С ним-то все в порядке. Просто кое-какие проблемы с желудком из-за того, что он любит поесть остренького на ночь, а потом сразу ложится спать. Он никогда меня не слушает. На этот раз врач сказал ему то же, что много лет подряд повторяю я, и тут он вдруг прозрел. Иногда мне хочется как следует дать ему по мозгам, но тут уже ничего не поделаешь. – Маурин достала из буфета стопку одноразовых стаканчиков для кофе и положила в корзину. – Ну что же, пойдем за одеялами и подушками. Мы еще можем принести в подвал стулья из гостиной, чтобы людям было на чем сидеть, но стулья пусть несут мужчины. С чего бы тем двоим возвращаться?

Кейт не сразу поняла, что мысли Маурин резко перескочили на другие рельсы.

– Я не знаю. Разве что потому, что Келвин их переиграл. Я не знаю, что им от нас надо. Правда, не знаю.

– Так всегда бывает с подлецами и сумасшедшими. Если ты не такой, как они, тебе никогда не понять их логики.

Как ни странно, Кейт обнаружила, что ей стало намного легче от доморощенной философии Маурин, дающей ответы на вопросы по самым животрепещущим проблемам. Маурин потчевала Кейт жизненной премудростью, и та ходила за ней следом, помогая собирать одеяла, полотенца, подушки, все, что могло помочь людям устроиться с относительным комфортом. Кейт помнила, что нельзя распрямляться в полный рост, и предупреждала об этом Маурин, что делало перемещения по дому крайне затруднительными, особенно если учесть, сколько всего им приходилось на себе нести. Но эти меры были необходимыми – Кейт знала, что пули могут лететь далеко, и не была уверена в том, что дом находится на безопасном расстоянии от стрелков.

Кейт и Маурин сделали несколько ходок наверх и обратно, передавая вещи тем, кто вызвался раздавать их оставшимся в подвале людям.

– Ну вот, – сказала наконец Маурин, – теперь осталось только отнести вниз диванные подушки. – С этими словами она пошла в гостиную.

Внезапно от страха у Кейт свело живот. Она схватила Маурин за руку.

– Нет, не ходите туда. В гостиной слишком опасно, мы и так сильно рисковали, находясь здесь так долго с фонарями в руках. – Внезапно ей отчаянно захотелось в укрытие, туда, где пули их не достанут. Кожа покрылась мурашками – Кейт живо I представила, как пуля со свистом прорезает воздух, как снаряд, круша преграды, несется прямо к ней, словно по собственной воле, неизбежный и неотвратимый, как сама смерть.

Вскрикнув, Кейт вцепилась Маурин в плечо, толкнула ее вниз и упала сама, и как раз в это мгновение окно в гостиной разбилось вдребезги, и Кейт услышала злобный вой металла за мгновение до того, как он со свистом вонзился в стену.

И только потом, с запозданием, раздался щелчок затвора.

– Господи! Господи! – запричитала Маурин. – Они стреляют в окна!

– Маурин! – Из подвала донесся дрожащий от ужаса крик Пери, а затем глухой топот шагов по лестнице.

– С нами все в порядке! – крикнула ему в ответ Кейт. – Поворачивайте обратно, мы спускаемся! – Не думая, она вскочила на ноги, схватила Маурин за рубашку, приподняла и потащила вперед. Страх утроил силы. Кейт не подозревала, что способна на такое. Она буквально швырнула Маурин навстречу Пери, который, как и следовало ожидать, не стал поворачивать обратно, как ему велели. Пери покачнулся и упал бы, но его удержала живая стена: следом за ним бросились наверх многие. Кейт прошмыгнула в дверь, ведущую в подвал, пробежала несколько ступеней, машинально пригибаясь, чтобы не задеть головой о притолоку. Ее трясло от осознания того, насколько близка она была к смерти.

– Кейт не позволила мне войти в гостиную, – всхлипывая говорила Маурин. – Она спасла мне жизнь, она меня оттолкнула. Я не знаю, как она поняла, но она поняла…