Кружево-2 - Ширли Конран (1994)

– Она не так сильна, как тебе, должно быть, казалось, – ответила Джуди до странности тихим голосом, и Том впервые понял, как глубока на самом деле ее тревога. Он немедленно изменил тон:

– Мы и раньше попадали в переделки, Джуди. И ничего, выкручивались, и по-прежнему наверху!

– Тем больнее нам будет падать. К тому же мы не вызываем к себе сочувствия, слишком уж кажемся неуязвимыми. Да и можно ли представить себе, скажем, Генри Киссинджера, плачущего ночью в тревоге?

– В конце концов, у тебя есть Марк, – заметил он. – А мне чертовски трудно приходится без Кейт.

– Мне бы не хотелось обременять Марка своими проблемами.

– Почему? Ты боишься? Думаешь, что он любит ту блистательную Джуди Джордан, которую знает весь мир, а не реальную женщину, которую знают немногие, в том числе я?

– Марк все равно ничего не понимает в делах. А уж ситуация, когда кодекс законов оказывается важнее справедливости, для него просто абсурдна.

Том обнял Джуди за плечи.

– Ничего, как-нибудь прорвемся!

– Кстати, о прорыве: как там Кейт?

– Пишет, что все оказалось гораздо сложнее, чем она думала. Похоже, что это уже не война племен, а систематический геноцид. Правительство Бангладеш пыталось расселить в горах Читтагонга своих подданных и выгнать оттуда мирных крестьян-буддистов. Кстати, они пытаются отобрать у Кейт визу.

– А я даже не знала толком, где это находится, пока Кейт туда не отправилась.

Пожелав Тому спокойной ночи, Джуди медленно пошла по коридору.

Она заметила, что из-под одной из дверей пробивается луч света. Заглянув внутрь, Джуди увидела, как Тони, с которого уже градом лил пот, разучивал перед зеркалом новые движения.

– Все еще здесь, Тони?

– Да. Вот готовлю на завтра новые упражнения. Вы думаете, девушки справятся? Мне кажется, они уже к этому готовы. А вы как считаете?

Каждый, кто задерживался на работе дольше, чем она сама, вызывал восхищение Джуди.

– Приняв вас на работу, Тони, я совершила самый мудрый поступок в жизни, – произнесла она, в то время как Тони продолжал совершать круговые движения перед зеркалом.

– А мой приход к вам – лучшее, что сделал я. Вы видели мою фотографию в «Нью-Йоркер»? Мамаша демонстрирует ее всем и каждому.

– Это великолепно, Тони. Я не сомневалась, что ваша мама будет довольна. И все наши сотрудницы вас очень ценят.

Тони вытер лицо полотенцем.

– Вы правду говорите? Девушкам действительно нравится?

– Конечно. А что вас удивляет, Тони?

– Ну, все это женское внимание. Оно как-то кружит мне голову.

– Да бросьте! – рассмеялась Джуди. – С вашим-то телом! Женщины, должно быть, на вас гроздьями виснут.

– Ой, да вы просто не представляете, каким я был дохляком еще несколько лет назад! Поэтому я и стал заниматься гимнастикой.

– Вы сильно продвинулись с тех пор, – улыбнулась Джуди, поворачиваясь к двери. – Ну, счастливо! Не задерживайтесь слишком поздно.

– А я и не смогу. Веду сегодня мамашу немного поразвлечься.

– Какая счастливая мысль. Желаю удачи.

– А мы можем поторговаться насчет цены? – громко, никого не стесняясь, спросила мать Тони. Нарядные посетители ресторана обернулись на нее, весело перешептываясь. И только вышколенные официанты сохраняли невозмутимый вид.

– Здесь собирается самая модная публика, мама! – Тони надеялся, что она хотя бы не станет устраивать скандал. – Я хотел отвести тебя в какое-нибудь действительно славное местечко.

– Славное местечко! Модная публика! – она презрительно фыркнула. – Теперь, когда ты получил наконец работу, тебе бы надо подкопить деньжат, а не пускать их на ветер! – Она швырнула элегантную книжечку меню на стол. – Да я могу все это сготовить за десятую часть цены! Мы с отцом никогда не транжирили. Ах, какой это был аккуратный человек!