Кружево-2 - Ширли Конран (1994)

Дом опустел и погрузился в тишину. Пэйган достала из шкафа бутылку бренди и поднесла ее к губам. Внутри она почувствовала страшную пустоту. «Я ничего не стою, никому не нужна и уже никогда никому не буду нужна. Я не хочу жить. Жизнь мой враг, а смерть – друг. Будущее темно, страшно и бессмысленно».

К полуночи она осушила еще бутылку джина, виски и вермута. Потом склонилась над кухонной раковиной – ее долго рвало. Потом она подумала: «Этого не должно больше со мной случиться» – и позвонила в Общество анонимных алкоголиков – узнать, когда будет их очередное собрание у входа в церковь на Трафальгарской площади.

– А теперь выталкивай меня! Сильнее! Сильнее!.. Господи, да уберешь ты когда-нибудь это? – Он ткнул пальцем в живот Лили.

Лили закрыла глаза, изо всей силы напрягла мускулы и втянула живот.

– Более плоским он уже не будет, – прошептала она сквозь стиснутые зубы.

– Ты слишком напрягаешь шею, расслабься! – Опять мучитель-тренер притянул колени Лили к подбородку и всей своей тяжестью навалился на них. – Когда мы закончим, у тебя будет спина, как у Макаровой. Ну, хорошо. Давай дальше.

Лили прошла в угол комнаты и легла на прикрепленную к полу кровать. Дождь тяжелыми каплями бил по оконному стеклу. Если бы только кто-нибудь знал, как ей осточертела эта нью-йоркская зима!

– А как твои успехи в танцклассе?

– Когда надо показать, как правильно выполнять движение, репетитор обращается ко мне. – Лили закрепила на лодыжках ремни тренажера. Тренер верил в нее. Месяц назад Лили была в чудовищной форме, но его поразила ее необыкновенная сосредоточенность и работоспособность. Он привык иметь дело с актрисами и редко встречал среди них столь дисциплинированных людей. Он знал, что может быть строг, даже резок с ней, и это только заставляло Лили крепче сжать зубы и работать еще больше, в то время как любая другая на ее месте наверняка закатила бы истерику и хлопнула дверью.

– Но от канона «Фоли-Бержер» ты еще, к сожалению, далека. – Он подошел к тренажеру, на котором лежала Лили, и резко поднял вверх ее левую ногу.

– Вверх и вниз пятьдесят раз, – скомандовал он. – Тебе все еще не хватает силы в этой ноге. – И пока Лили из последних сил выполняла движение, он внимательно следил за положением ее мышц.

– Посмотри, ты уже даже внешне меняешься. – Он подвел Лили к зеркалу и показал, как подобрались ее бедра и ягодицы, как укрепились мускулы брюшного пресса. Все шло по плану. К маю Лили должна уже быть в полном порядке и в полной готовности к съемкам «Лучших ног в шоу-бизнесе».

Старинное здание одного из лондонских кинотеатров было специально оборудовано для рок-концерта и напоминало теперь праздничную посылку, обернутую в ярко-красную бумагу и перевязанную золотой ленточкой.

Прикрепленный к фасаду и вздрагивающий под порывами ветра огромный плакат извещал: «Энджелфейс Харрис. Начало европейского турне сегодня вечером. Все билеты до 5 апреля проданы».

Эдди подумал, что раньше, даже в самые тяжелые времена, жизнь менеджера была куда легче. Достаточно было организовать задержание полицией кого-нибудь из ансамбля в начале турне, и дальше шумиха нарастала в геометрической прогрессии.

Когда Эдди подходил к гримерной звезды, дверь с треском распахнулась и оттуда в коридор вылетела девушка – заплаканная, с размазанной по всему лицу кровью.

– Ты, гребаная корова, – прокричала она в дверь, откинув назад с бледного лица темные локоны. Девушка прислонилась к стене, поправляя на своих худеньких, как у цыпленка, бедрах мини-юбку.

– Жирная лондонская шлюха! – Девушка проверила рукой серебряную цепочку, продетую сквозь ее левую ноздрю и тянущуюся через всю щеку к уху. – Ты думаешь, кто ты есть?

Вслед за девушкой из комнаты вылетел дешевый, из оранжевого пластика ящик. Ударившись о пол, он раскрылся, и наружу высыпались коробка с гримом, клочья грязной ваты и несколько тюбиков с гелем.