Граница дозволенного - Пабло Симонетти (2013)

— Ты уже давно моя, только не хотела этого признавать.

— Но теперь точно.

— Что случилось?

Мы останавливаемся перед светофором на перекрестке Суэсии и проспекта Ирарразаваля. Улицы душит полуденный зной, зыбкое марево просачивается в дома, но мы — в салоне машины, где температура на десять градусов ниже, чем в тени, — в безопасности. Пышнотелая коренастая женщина в покрытом разводами фартуке, стоя в дверях, выплескивает из ведра воду на тротуар.

— Он улетел на Кубу и с тех пор от него ни слуху ни духу. Он и не собирался что-то восстанавливать.

— А ты не догадывалась? Он тебя не любит.

— Я хочу быть с тобой, и мне уже все равно, что там делает или не делает Эсекьель.

Роке убирает руку с моих колен и отворачивается к окну, будто погружаясь в себя.

— Я тоже ездил повидаться с женой, в тот же день, как вернулся из Рунге, — выпаливает он скороговоркой.

— Да?

— Хотел увидеть ее. Сравнить с тобой, наверное.

— Да ну! — Я в растерянности. До этого момента его жена оставалась давним прошлым, никогда не вставая между нами.

— Я думал, что если увижу ее — займусь с ней сексом, будет легче выкинуть тебя из головы.

— Ну ты даешь…

— Когда я попытался поцеловать ее, она послала меня куда подальше. Не может простить мне, что я пытался отобрать у нее Фатиму.

Я прислушиваюсь к себе, не сразу распознавая, какие чувства вызывает у меня его признание. Обиды нет, разочарования тоже, только нежность и желание обнять его. Между его простодушным экскурсом в прошлое и тем, что пыталась сделать я, особой разницы нет.

Квартира в большем запустении, чем обычно. Домработница болеет, поэтому уже неделю не приходила. Роке уверяет, что постель он не заправил только сегодня, поскольку опаздывал на встречу. Раздеваясь, мы не сводим друг с друга глаз. Я растягиваюсь в постели, которая пропиталась запахом Роке. Мужской запах меня в отличие от многих женщин возбуждает, а не отталкивает. Роке, нависнув сверху, целует меня в губы и грудь. Его отвердевший член утыкается мне в лобок, я обхватываю Роке руками и ногами, он, вывернувшись, берет презерватив и входит в меня.

— Я внутри, — говорит он, не двигаясь, глядя на меня с нетерпением. — Это чтобы ты не забывала.

Он посасывает мои соски и движется во мне, я распахнута ему навстречу, я крепко сжимаю его упругие ягодицы. Меня охватывает наслаждение, растекающееся волнами до кончиков пальцев, до груди и до макушки. С губ срываются стоны, я кричу и умолкаю, взлетаю и падаю, пока наконец не содрогаюсь в последнем сладком пароксизме.

* * *

Мы проводим неделю в Сантьяго. Роке должен доделать кучу разных мелочей, связанных с предстоящим выходом «Пари» на экраны, при том что запустить процесс после сезона отпусков — та еще работенка. А я тем временем чувствую себя так, как приехавшая в город туристка, лишенная, правда, радостей шопинга — в Сантьяго по магазинам уже не походишь, разве что в торговых центрах, которые в первую неделю марта превращаются в натуральные птичьи базары и гуановые острова.

Мы занимались любовью каждый день, ходили в кино, ужинали в ресторанах — в первый вечер Роке повел меня в свой любимый «Эль Эуропео» (оговорившись, что чаще раза в год это удовольствие повторить не удастся, иначе он по миру пойдет). На выходные мы съездили в Рунге, а потом я стала обустраиваться у Роке. Эсекьель, разумеется, уже вернулся, но ни в электронной почте, ни среди телефонных эсэмэс от него ни слова. Ну и отлично.