Юлия, дочь Цезаря - Юлия Львофф (2020)

Его суровое смуглое лицо осветилось мягкой улыбкой. Через его левый висок шёл шрам, раньше она этого не видела. Губы, когда-то полные и мягкие, как будто затвердели после схваток с судьбой. Морщины на лбу выделялись резкими бороздами, старили его.

- Сколько же лет мы не виделись? Десять? Пятнадцать? — улыбаясь в ответ, продолжала Флора; она и сама не могла объяснить, отчего её так обрадовала эта встреча. — Больше десяти, я думаю: столько лет прошло с тех пор, как я покинула Рим и уехала путешествовать. Я жила в Элладе, на Сицилии, побывала в Испании, даже в Парфии — до того, как там началась война. Заводила приятные и полезные знакомства, и, знаешь, меня везде принимали как дома. А сейчас мне кажется, что мой дом всегда был здесь, только я этого не чувствовала... Однако хватит обо мне. Прости меня, если я говорю несвязно и не то, что надо... Расскажи-ка лучше о себе!

- Думаю, мы оба уже давно оторваны от дома. Скитальцы. Ты так же одинока, как я.

- Разве после развода с Помпеей ты больше не женился?

- Зачем? Чтобы сделать несчастной ещё одну женщину?

Цепион раздумывал минуту.

- Нет, Флора, я не такой, как Помпей, - не удержался, чтобы не заговорить о сопернике. — Сколько раз он был женат? Сделал ли он хотя бы одну из своих пятерых жён по-настоящему счастливой?

- Не знала, что после Юлии он женился снова, - пробормотала слегка озадаченная Флора.

- Женился! — подтвердил Цепион, и тихая, давняя, но ещё тлеющая злоба отразилась в его серых глазах. — Женился — и очень скоро! На Корнелии, дочери Метелла Сципиона и вдове Публия, сына Красса... И, разумеется, с большой разницей в возрасте.

- Ты так и не простил его? — Флора почувствовала жалость к Квинту, смешанную с тоской по своей давней любви к Помпею.

- Моё сердце ожесточилось ещё больше после того, как он обзавёлся новой женой. Слишком скоро он утешился, слишком скоро забыл Юлию... Я любил её и сейчас ещё люблю; у меня не было и никогда не будет никого, кроме Юлии...

В словах Цепиона прозвучала такая боль, такая щемящая тоска, что у Флоры заныло сердце. Он опустил глаза, на осунувшемся лице сильней выступили скулы. Флора могла лишь догадываться, что творится в его душе.

- Ты вернулся в Рим, как и я, - она решила перевести разговор в другое русло, - или покидаешь его?

- Уезжаю, - ответил Цепион изменившимся, спокойным голосом, глядя в ту сторону, где Миртия распекала за что-то мальчишку-слугу. - И тебе советую найти свой дом подальше отсюда. Того Рима, который был нашим домом, больше нет. Он погиб в пучине хаоса, крови и ненависти...

Цепион помолчал. Шум дождя за стенами кавпоны всё не прекращался.

- Цезарь разбил Помпея, - снова заговорил Квинт с задумчивым, немного отстранённым видом, - но он собирался сохранить ему жизнь. Да, он хотел подарить ему жизнь, хотя бы ради памяти Юлии... Но Помпея убили — предательски, ударом ножа в спину, а его голову преподнесли Цезарю как кровавый дар. А вчера в сенате заговорщиками был убит Цезарь... Его закололи мечами, окружив, точно дикого зверя... И, говорят, он, истекая кровью, упал к цоколю, на котором стояла статуя Помпея...

- Цезарь убит, - в ужасе прошептала Флора. Затем с тревогой и страхом спросила: - Значит, теперь будет война?

- Теперь римляне продолжат резать друг друга с ещё большей яростью. Но я больше не хочу в этом участвовать. Я не испытываю ложного смущения, называя приверженцев Цезаря своими врагами, я также не могу назвать своими друзьями тех, кто воевал на стороне Помпея. Мне нечего бояться за своё богатство и благоденствие. Их у меня нет. Не дрожу я и за свою жизнь... Я останусь до последнего дня таким, каким создан судьбой и волей богов... Но такой я не нужен Риму, а Рим больше не нужен мне...

- Куда же ты отправишься?

- Пока не придумал. Одно знаю точно — как можно дальше отсюда...