Оборотень - Шарлотта Йонг (2021)

Будучи сам вигом, майор Дедли хорошо знал семейство Окшота и желал распространить свое гостеприимство и на несчастного Перегрина. Губернатор, также предубежденный в его пользу, сказал, что пока нет надобности обращаться с ним, как с арестантом, и чтобы ему оказали всякое внимание, – как, видимо, умирающему человеку, Берфорд, вместе с арестованным с ним товарищем, были отправлены в кандалах в Винчестерскую тюрьму. До этого возвратилась партия солдат, посланных для розысков в Трещину; но они никого там не нашли: Баркли удалось бежать.

Анна легла в постель, совершенно обессиленная, она почти не могла теперь ни о чем думать и в голове ее была только одна радостная мысль, что Чарльз был спасен и имя его очистилось от всяких нареканий. Ее сильно мучила боль, но все-таки она проспала несколько часов. Первый ее вопрос, когда она проснулась, был о Перегрине; ей сообщили, что хирурги несколько часов старались вынуть пули, но одна из них, попавшая в грудь, не поддавалась их усилиям, так что надежды не оставалось никакой. Совершенно обессиливший, он все время находился в забытьи. На следующее утро, несмотря на все убеждения ее хозяйки. Анна, хотя еще очень слабая, встала с постели и оделась; в это время пришли от Перегрина, который просил посетить его.

Бледный как смерть, с сизоватым оттенком на лице, он полулежал, высоко подпертый подушками, чтобы успокоить боль его раздробленного плеча; он улыбнулся, когда она вошла, и его лицо выражало небывалое спокойствие. Он протянул ей свою неповрежденную руку, и первым его словом был вопрос о ее ране.

– Это пустяки; она скоро заживет; хорошо если б и у вас обошлось так легко.

– Нет, я предпочитаю обмануть ожидания палача. Я еще вчера сказал докторам, что они только понапрасну мучают и себя и меня. Негодяи не поверили, что мы сохраним их тайну, и решили прикончить нас всех. Пожалуй, все вышло к лучшему. Моему бедному, верному Гансу предстояла бы горькая жизнь.

– Но чувствуете ли вы себя лучше, Перегрин – ей показалось, что его голос, хотя и слабый, звучал спокойнее и ровнее.

– С этим трудно прожить, – сказал он, положив руку на грудь, – прошлую ночь я видел во сне вашу мать. – При этих словах лицо его осветилось блаженною улыбкою.

– Теперь злой демон навсегда покинул вас.

– Мне нужна ваша молитва, чтобы он опять не овладел мною. – Потом он прибавил в то время, как она сложила руки перед молитвой; – Только вам одной я могу это сказать… Если только они не поступят с моим телом, как с останками изменника, то пусть меня похоронят в ее ногах. Не тревожьте из-за меня громадного шотландца, но положите меня около нее. Потом передайте Робину, что если я не оставил ему в наследство Пильпиньон, то не потому, что не любил его; но что бы он сделал с французским имением, населенным папистами? Между тем, я знаю в Париже одного верного королю человека, – бедняга, католик, к тому же совсем разорился и у него на руках семья. Это будет ему большою помощью.

– Я хотела спросить – может, нужно послать за католическим патером? Конечно, майор Дедли дозволит.

– Не знаю. За последнее время я не особенно жаловал их. Я бы хотел так умереть, чтобы во всем быть ближе к вашей матери.

– Мисс Вудфорд, – послышался чей-то голос за дверями, и через момент Анна была в объятиях своего дяди. Она подвела его к кровати умирающего, и его первые слова были:

– Бог благословит тебя, Перегрин, за доброе дело!

При этом лицо Перегрина вторично осветилось; но в это же время его огорчили известием, что приехал хирург из Портсмута, и он высказал при этом, с своею прежнею ироническою улыбкою, что ему представлялось странным милосердием все эти попытки вылечить его для того, чтобы он попал потом в руки палача, но что они обманутся в своих ожиданиях.

– Не думайте об этом, – сказал д-р Вудфорд; – вы так понравились лорду Кутсу, что он сделает все возможное, чтобы облегчить вашу участь.