Нелюбимый - Кэти Регнери (2021)

— Джексон Уэйн, — бормочу я, кусочки огромной головоломки складываются вместе в моей голове, когда я вспоминаю, как я впервые встретила «Уэйна».

«Они зовут меня Уэйн».

«Я знаю эту гору».

«Я местный, родился в Миллинокете».

«Я мог бы тебе помочь».

— Джексон Уэйн младший. Его звали Джей-Джей, — говорит мисс Долби, задумчиво постукивая себя по подбородку. — Странное явление в ретроспективе.

— Почему это?

— Ну… сын методистского пастора и сын серийного убийцы, родившиеся в одну и ту же ночь, в одном и том же месте, во время одной из самых страшных бурь века.

— Джексон Уэйн младший, — говорю я, затаив дыхание. — Эм, Джей-Джей — он был сыном пастора?

Она смотрит на меня и вздыхает.

— Да. Но, Боже мой, вы бы никогда не догадались. Он был настоящим исчадием ада.

Её лицо мрачнеет.

— Вы знаете, что говорят о детях пасторов, не так ли? Ну, этот был худшим из всех, что я когда-либо видела.

— Как же так?

Она встряхивает головой, словно отгоняя плохое воспоминание.

— В районе Уэйнов пропало много животных. Дети были в крови, напуганные, как будто дьявол преследовал их до того, как они вернулись домой, но они не сказали бы, кто это сделал. Джей-Джей всегда попадал в неприятности, но его родители были такими хорошими людьми, что никто не знал, что делать. Он был манипулятором, знаете ли, надевающим одно лицо для своих родителей, а другое для мира. Скажем так, когда Уэйны переехали в приход на юге, нам было жаль прощаться с Джексоном и Норой, но никому не было грустно смотреть, как уезжает Джей-Джей.

Я смотрю на отца, сидящего напротив меня, и он поднимает брови.

— Должно было… должно было быть… в те выходные в больнице царил хаос.

— Это правда, — подтверждает мисс Долби, не обращая внимания на многозначительный обмен между мной и моим отцом.

— Рядом с нами федеральная автострада I-95. Люди путешествуют, навещая родственников на праздник. Машины разбиваются направо и налево. Люди поскальзываются на льду. Обморожения. Это было бы что-то с чем-то.

— Мы не хотим отвлекать вас от работы, — ровно произносит моя мама, похлопывая мисс Долби по руке. — Мы ужасно сожалеем о вашем сыне. О Вилли.

Мисс Долби кивает.

— Он был хорошим мальчиком. Ему было всего пятнадцать, когда я потеряла его в тот Пасхальный день.

— Мне очень жаль, — произносит отец.

Мы все встаём, пожимая руку мисс Долби, чтобы попрощаться, когда я спрашиваю:

— Вы сказали, что Уэйны переехали. Но сохранили ли они здесь какую-нибудь собственность?

— Хмм. Да. Теперь, когда вы упомянули об этом, да. Рыбацкая хижина на озере у Катадин. Но я не видела никого из них в городе, по крайней мере, десять лет. Я бы не узнала Джей-Джея, даже если бы столкнулась с ним.

Она вздрагивает.

— От этого ребёнка у меня всегда мурашки по коже бегали. Что-то… ох, я не знаю… не так с ним, я полагаю. Вы когда-нибудь встречали кого-нибудь такого? Немного не в себе?

— Да.

Я киваю её удаляющейся фигуре.

— Да, встречала.

Отец берёт меня за руку и выводит меня и мою маму обратно из комнаты в коридор.

— Перепутаны при рождении, — шепчет моя мама.

Я сглатываю, потому что это одновременно диковинно и очевидно.

— Как такое возможно? — спрашиваю я.

Папа вздыхает.

— Неожиданная метель на праздник. Хаос в больнице. Люди, едущие навестить семью. Автомобильные аварии. Перебои в подаче электроэнергии. Два маленьких ребёнка, рождённых при таких обстоятельствах? Могло случиться всё, что угодно.

— Пойдёмте, — говорю я им, направляясь к входной двери.

— Куда теперь? — спрашивает моя мама.

— В больницу.

***

Когда мы прибываем в главную больницу Миллинокета, мы идём по указателям к информационной стойке.

— Добрый день, — говорит молодая женщина, сидящая за столом. — Пришли на часы посещений?