Ложь - Каридад Адамс (2018)

— Ты — самый любезный мужчина из всех, кого я знаю. Но я знаю себя. Я, и в самом деле, не умею сражаться с хитростью, да я и не хотела бороться с Вирхинией за сердце тети Сары. С другой стороны, мне дали не так уж много времени, чтобы завоевать его…

— Да, я знаю, что тебя почти сразу же определили в частную школу, между тем, как Вирхиния осталась дома.

— Она всегда была болезненной, а здесь у нее были личные учителя.

— К несчастью, ее образование не слишком выиграло от этого. Ты, наоборот…

— С моей стороны в том нет большой заслуги, меня заставляли учиться: я училась в столице, в колледже с самой строгой дисциплиной. Тетя Сара считала, что, возможно, там мне дадут то, чего не хватало. Учась в колледже, я увлеклась спортом и игрой на фортепьяно. Учителя меня ценили, и я была довольно счастлива.

— Все, кто общается с тобой, должны ценить и обожать тебя.

— Не стоит преувеличивать. Однако, так или иначе, но моя учеба затянулась, и когда, закончив колледж, я вернулась домой, то была уже чужой здесь, а Вирхиния стала избалованной девчонкой. Да ты и сам видел, как эта хилая неженка заливается слезами в объятиях тети Сары для того, чтобы та порадовала ее чем-нибудь. В этом доме капризы Вирхинии в порядке вещей, не знаю, заметил ты это, или нет…

— Полагаю, что, по крайней мере, отец додумался относиться к вам одинаково.

— Дядя очень хороший, но всегда слишком занят, хотя мы стали чаще видеть его с тех пор, как ты приехал. Он рад твоему возвращению и гордится тем, что ты стал инженером.

— Профессия инженера, как ты резонно заметила раньше, пригодилась мне только в строительстве воздушных замков. Я провел почти десять лет вдали от семейного очага, приезжая сюда на каникулы, вот только каникулы наши, как правило, не совпадали.

— Вовсе нет… Просто тете хотелось, чтобы я для пользы дела училась на каких-нибудь летних курсах… Впрочем, тетина идея, в конечном счете, оказалась не такой уж плохой: именно там я обучилась языкам и немного музыке, научилась плавать и фехтовать…

— Фехтовать?.. Я был рад, когда мне сказали, что ты превосходно фехтуешь. Знаешь, у меня появилось желание вызвать тебя на дуэль…

— Когда пожелаешь. Я к твоим услугам, но уверяю, оно того не стоит.

— А что ты скажешь о прогулке верхом сегодня вечером?..

— Превосходно!.. Если только мы не опоздаем к ужину.

— Когда скажешь, тогда и вернемся. Пойду, распоряжусь оседлать нам лошадей.

— Постой… пожалуй, нужно пригласить Вирхинию… или, по крайней мере, спросить ее, не хочет ли она поехать с нами.

— Вирхиния ужасно ездит верхом и быстро устает. Ей бы еле-еле плестись шагом в унылом экипаже, но стоит нам ускакать вперед, как она злится.

— Тете Саре не понравится, если мы не позовем ее.

— Маму я беру на себя. Лучше мы поедем, не сказав никому ни слова… А может, тебе не хочется оставаться со мной наедине?

— Ради Бога, Джонни, какой вздор!

— Иногда мне кажется, что ты меня избегаешь, что тебя тяготит мое постоянное присутствие.

— Ну что за чушь!..

— Если бы ты знала мои чувства… Если бы я мог сказать… — Джонни, как всегда, сдержался и умолк на полуслове, прежде чем признание в любви сорвалось с его губ, ибо в черных, пылающих странным огнем, бездонных глазах Вероники было что-то завораживающее и одновременно пугающее.

— О чем ты?

— Да так… Хотел бы я знать, о чем ты думаешь, постичь глубину твоей души, вот только душа твоя закрыта… так что, боюсь, мне никогда не понять ее…

— Ты неисправим, Джонни… Ну, так что, едем мы кататься верхом, или нет?

— Едем…

— Предупреждаю, что через пять минут я буду готова, и мне придется ждать тебя…

— Это любой мужчина за минуту может пять раз раздеться и одеться, тогда, как всякая женщина тратит уйму времени на переодевание.

— А ты у нас психолог!..

— А ты — самое очаровательное создание, которое я когда-либо знал. Ты как солнышко Рио…