Ложь - Каридад Адамс (2018)

— Не обращайте внимания на то, что я сказала. Право, я обмолвилась, подумав, что Вы из Рио, и в курсе того, что известно всему обществу, но раз вы ничего не знаете, мне лучше помолчать.

— Прошу Вас, расскажите.

— Это было бы дурно с моей стороны…

— Но, если все об этом знают, какая разница, что узнает еще один?

— Ну, хорошо. Если я не расскажу Вам, то расскажет кто-нибудь другой. Понимаете, родители Вероники вели плачевную, достойную сожаления жизнь. Отец был гулякой, и поневоле свел ее несчасную мать в могилу. Веронике тогда не исполнилось еще и пяти. С тех самых пор она жила только с отцом, в окружении его любовниц и слуг. Об этом доме рассказывают всякие гадости, так что, представьте, чего она насмотрелась, и чему научилась там. А когда ее отца, этого скверного человека убили, Вероника пришла в дом тети Сары, но было поздно, она была неисправима.

— Сколько лет ей тогда было?..

— Думаю, чуть больше девяти, но она уже тогда показывала свой характер.

— Вот как?

— Вы даже не представляете, сколько натерпелась от Вероники тетя Сара. Бедняжка, она совсем замучилась с ней. Плохо, что я рассказываю Вам все это… Я не гожусь для подобных рассказов. Я очень люблю Веронику, и от души прощаю ей все неприятности, что она мне доставляет. Ведь она не виновата, правда?..

Деметрио не ответил, лишь обжигающе-пристально посмотрел на Вирхинию. При виде ее ясных глаз, по-детски мягких, невинно улыбающихся губ, нежных щек и по-монашески застенчивых жестов волна неприязни, поднявшаяся в душе Сан Тельмо от слов девушки, мгновенно угасла. Деметрио успокоился, словно перед ним стоял безумец или невольно обиженный им ребенок.

— Ваш кузен влюблен в Веронику, не так ли? — Сан Тельмо не устоял перед искушением продолжить расспросы.

— В Веронику все влюбляются, но ненадолго, поскольку ее любовь ко всем мимолетна. Что с Вами? Почему Вы встали? Хотите танцевать?

— Я ужасно плохо танцую, сеньорита… Но мы можем прогуляться по террасе. Эта ночь по-летнему жаркая…

— Да, Вы правы. Идемте на террасу.

* * *

Дверь с противоположной стороны салона выходит на террасу поменьше, над которой расстилается легкое, сладковато-нежное благоухание жасмина и жимолости. В конце танца Джонни улучил момент и вместе с Вероникой вышел на террасу.

— Сегодня ночью слишком жарко. Давай выйдем, подышим свежим воздухом, а то мне что-то нехорошо.

— Я заметила это, когда мы танцевали. Ты ни разу не попал в такт… Что с тобой?

— Ничего.

— Ты чем-то недоволен?

— Да.

— Подумать только. Чем же?

— Так, пустяки. Мало того, что сам праздник — скука смертная, так не доставало еще танцевать всякие кадрили и лансье. Чушь какая! Словно мы живем шестьдесят лет назад.

— Послушай, Джонни, ты же только сегодня утром восторгался величественной атмосферой светских вечеров, сохранившихся в нашем обществе.

— Вероятно, утром у меня было хорошее настроение.

— Да уж, конечно, лучше, чем сейчас. Тебе не понравился ужин?..

— Можешь издеваться надо мной. Это — твое любимое развлечение…

— Джонни, что ты говоришь?.. Когда я над тобой издевалась?

— Каждую секунду… Внимание и заботу ты бережешь для чужаков.

— Надеюсь, твои слова не относятся к сеньору Сан Тельмо? Ведь он твой гость.

— И поэтому ты так любезничала с ним?..

— Я считаю, что быть любезной с гостями, часть моих обязанностей, учитывая, что я живу в этом доме.

— Конечно, но, ты казалась такой довольной, беседуя с ним, и слушала его с таким интересом.

— Он — незаурядный мужчина, и я поняла, почему ты мгновенно проникся к нему симпатией. У него необычная и заманчивая жизнь.

— Недаром я боялся, что ты будешь думать о нем, когда наблюдал за тобой из столовой. Я видел, как ты слушала его. Ты никого не замечала, кроме него.

— Мне приходилось смотреть на него, ведь он разговаривал со мной.