Ложь - Каридад Адамс (2018)

— Деметрио де Сан Тельмо и Молина, — епископ торжественно поднял руку, — по доброй ли воле хочешь ты взять в жены Веронику Анхелику де Кастело Бранко?..

— Да, святой отец.

— Вероника Анхелика де Кастело Бранко, по доброй ли воле хочешь ты взять в мужья Деметрио де Сан Тельмо и Молина?..

— Да, святой отец.

— Соедините Ваши руки. Во имя Отца и Сына и Святого Духа объявляю Вас мужем и женой. — Роковой круг замкнулся. Шелково-стальная сеть затянулась на молодоженах, и прекраснейшая девушка Рио в белом подвенечном платье стала похожа на хрупкую бабочку с тоненькими, трепещущими крылышками, в которую жестоко и беспощадно вонзилось, насквозь проткнув душу, стальное острие ее печальной судьбы.

* * *

— Джонни!..

— Да, я не был в церкви, не мог смотреть на твое венчание, но я не могу позволить тебе уехать, не поговорив с тобой.

Вероника уже переоделась в простое платье из своего роскошного приданого, самое скромное из тех, которые разрешила надеть донья Сара. Джонни и Вероника стояли у двери ее бывшей девичьей спальни.

Внизу, в больших залах фамильного особняка де Кастело Бранко, праздновали свадьбу. Здесь собрался весь цвет высшего общества Рио. Торжество было в самом разгаре, и светлое игристое шампанское текло полноводной рекой. Все завидовали удаче рослого, крепкого, угрюмого мужчины, который по-прежнему чувствовал себя здесь чужаком…

Уже одетый в дорожный костюм, Деметрио в волнении и нетерпении топтался на крытой галерее. Краем глаза Вероника заметила его, но Джонни с печальным выражением лица, подрагивающими губами и безмерно грустными глазами стоял перед ней, и она не двинулась с места.

— Я очень огорчилась, не увидев тебя в церкви, Джонни, да и вообще меня сильно расстроило все, что ты натворил в последнее время.

— Что бы мне сказать тебе, Вероника?

— Не лги, говори только правду.

— Я болен… болен от отчаяния и ярости!..

— Джонни… братик мой любимый…

— Хотелось бы мне суметь скрыть свои чувства, танцевать и смеяться, как смеются и танцуют другие, те, кто тоже любил… или любит тебя.

— Джонни… Джонни…

— Хотелось бы мне быть отважным, выносливым и стойким мужчиной, таким, как твой муж, этот вор, навсегда увозящий тебя далеко отсюда. Да-да, вор…

— Не продолжай!.. Не говори так, или я не стану больше слушать тебя!

— Но, ведь мои слова не оскорбляют его, я не могу его оскорбить. Разветы не понимаешь, что я — бедный, несчастный дьявол, в ком говорят ревность и зависть?

— Джонни…

— Я хочу сказать тебе кое-что… Если этот человек не сделает тебя счастливой, то…

— Джонни, замолчи, прошу тебя! Ты обезумел, ты пьян…

— Да, я напился, но говорю только правду.

— Замолчи, Джонни, Деметрио идет сюда! — увещевала кузена Вероника.

— Почему я должен молчать? — разошелся Джонни. — Правду нужно говорить всегда…

— Деметрио… — Вероника снова попыталась успокоить брата.

— Простите, если я поднялся и прервал ваш разговор, — вмешался Деметрио, — но, стоя там, внизу, я заметил, что сеньор Кастело Бранко даже не оделся должным образом…

— Что? — бледный, с растрепанными волосами, в домашнем халате, наброшенном на рубашку, Джонни был похож на больного, но под пронизывающим, ледяным взглядом серых глаз он гордо выпрямился, и черты его лица обрели жесткость.

— Деметрио де Сан Тельмо, Вы выиграли эту игру, — внезапно успокоившись, Джонни перестал казаться заплаканным ребенком и выдержал твердый взгляд удачливого соперника. — Я не желаю кричать и устраивать скандал. Вероника полюбила Вас, а Вы перешагнули через все, чтобы этого добиться.

— О, черт!

— Не прерывайте меня, выслушайте до конца. Я знаю, что проиграл. И пусть я выгляжу жалко, не умея проигрывать, я не хочу быть трусом и попробую исправить все пусть и в самую последнюю секунду.

— Джонни, — начала Вероника, но он не дал ей договорить.