Гобелен - Фиона Макинтош (2015)

– Достойный ответ, мисс Грейнджер.

Глава 17

Они двинулись в путь. Джулиус, подобно Гераклу, взвалил на плечи худосочное тело юного форейтора. Сесилия наложила ему на ногу шину, вдобавок бедняге дали хлебнуть бренди, так что он на время отключился. Миниатюрную серебряную фляжку Сесилия тайком сунула Джейн в карман.

– Я брала это на всякий случай, дорогая, – шепотом пояснила она в ответ на удивление в глазах подруги. – Бренди наверняка понадобится тебе в пути. – Вслух Сесилия произнесла: – Вот еда – больше выделить не могу. Эта малость подкрепит ваши силы.

Джейн оглянулась, вскинула руку. Остальные помахали ей на прощание. Саквилль до подобной формальности не снизошел.

– Тяжелый? – спросила Джейн про форейтора.

– Не тяжелее ребенка, – покачал головой Саквилль. – Но в пути даже ребенок постепенно становится неподъемным бременем.

– Мы справимся.

– Вы совершили смелый поступок, Джейн.

– Я подумала, именно этого вы от меня хотите.

Саквилль взглянул с тревогой.

– Я никогда не пожелал бы вам оказаться в опасной ситуации. Надеюсь, вы сами приняли решение.

– Разумеется, сама. Я никогда не делаю того, чего не желаю, и заставить меня невозможно.

– Я это запомню, – сухо произнес Саквилль.

Джейн не знала, улыбаться ей или пугаться. Впрочем, ею уже овладело радостное возбуждение, по телу бежали мурашки. Такое случалось теперь всегда, стоило ей оказаться наедине с Саквиллем.

– Расскажите о своем муже, – попросил Саквилль, как бы чувствуя, что пора перевести разговор в безопасное русло.

– Что ж, если это поможет скоротать время…

– Поможет, даже не сомневайтесь, – подтвердил Саквилль. Он взглянул на Джейн, и она увидела, что веселый настрой улетучился, глаза горят напряженным вниманием.

Тут застонал Джон Беллоу.

– Кроме того, ваш голос убаюкает беднягу, – добавил Джулиус.

И Джейн начала рассказывать об Уильяме Максвелле, собирая по крупицам воспоминания Уинифред.

– Он попросил меня привезти деньги для адвоката – и вот я здесь, на пути в Лондон.

– Вам не следовало отправляться в дорогу. Подобные путешествия не для женщин, – проворчал Джулиус. – А со стороны вашего супруга было безумием просить вас об этом, тем более в зимнюю пору! Из-за холода вы рискуете распрощаться с жизнью!

– Уильям Максвелл тоже рискует распрощаться с жизнью. Что со мной может случиться? В худшем случае – простужусь. Он – потеряет голову.

Саквилль отвел от Джейн сердитый взгляд. Они продолжали идти молча. По подсчетам Джейн, миновало не больше десяти минут. Тишину нарушали только тихие стоны Джона Беллоу да крики ястреба. Впрочем, эти звуки лишь добавляли остроты ощущению заброшенности, охватившему путников на этой ослепительно белой пустоши, в нехоженых снегах. Очень скоро Джейн стал ненавистен хруст снега под подошвами. Литераторы, всякие там лирики описывают снег как некое чудо; в реальности это явление природы вовсе не романтично. Нет ничего завораживающего в неуклюжем, медленном передвижении по замерзшей равнине, когда каждый вдох причиняет боль, а каждый шаг дается с трудом и грозит падением или вывихом.

До сих пор и сама Джейн воспринимала снег как нечто волшебное. В детстве она лепила снеговиков, играла в снежки; снег также ассоциировался у нее с Рождеством, каникулами, лакомствами и подарками. Но то была другая жизнь. В той жизни люди перемещаются в теплых автомобилях по асфальтированным трассам, прогноз погоды передают на каждый час суток, при угрозе снеговых заносов рейсы отменяются, а если человек ломает ногу, его эвакуируют на вертолете, притом в считаные минуты.

Не так дела обстоят в этом мире. Здесь сломанная нога означает неминуемую смерть.

Джейн знала: выбора нет, останавливаться нельзя, даром что мышцы ноют, а ноги как свинцом налиты. Она оступилась, но быстро восстановила равновесие.

– Что с вами? – нарушил молчание Саквилль.