От ненависти до любви - Валентина Мельникова (2010)

– Если сидеть сложа руки, навечно здесь останешься, – не сдавался Замятин. Он выглянул в окно, затянутое решеткой. – Как в камере… Даже постирать негде.

– Тебе-то что за забота? – рассердилась я. – Как-нибудь сама разберусь!

– Разберешься? – Замятин положил руки мне на плечи и привлек к себе. – Все ты встречаешь в штыки. Почему? Кто тебя так обидел, что ты от людей шарахаешься?

– Олег, – я отстранилась и посмотрела ему в глаза, – зачем повторять дважды? Я все решу сама!

– Но вдвоем легче!

– Вдвоем? – опешила я. – Ты снова про Севу?

– Нет. Но я здесь пробуду месяца полтора. За это время новый дом можно построить.

– Эка замахнулся! – засмеялась я. – Что-что, но домов ты точно не строил. И вообще, как ты это представляешь? Ты уедешь, в конце концов, а меня запишут в «соломенные вдовы»? Ты думаешь, уже не заметили, что ты повез меня к опорному пункту. У нас мастера легенды сочинять. К вечеру нас непременно обвенчают.

– Ты сплетен боишься? – изумился Замятин. – Бабских разговоров?

– Замятин, – сказала я строго и сняла его руки со своих плеч. – Утром я немного расслабилась. Не играй на этом. И вообще я сейчас при исполнении.

Я открыла сейф и положила в него пистолет. А затем посмотрела на Олега.

– Ты не забыл, что нужно «Ниву» отогнать?

– Не забыл, – он смотрел на меня со странным выражением – то ли с удивлением, то ли с жалостью.

А я не знала, как реагировать. Молчание затянулось. Тогда я села за свой стол и снизу вверх посмотрела на Замятина.

– Сейчас ко мне посетители валом пойдут, – сказала я ворчливо, лишь бы прервать молчание.

– Хорошо, я уйду, – Замятин усмехнулся. – Взрослая женщина, а ведешь себя как ребенок.

Он прислонился к дверному косяку, достал пачку сигарет, но не закурил.

– Ты ведь славная! Умница! Что ж ты себя не ценишь? Закопалась в этой дыре…

– Олег, – я поднялась из-за стола, – мы это уже проходили с Севой. Есть у меня причины здесь закопаться… Но это мои личные дела, и объясняться я не намерена. Так что езжай уже. Мне действительно некогда!

Замятин хмыкнул, покачал головой, снова посмотрел на меня как на безнадежно больную и вышел из комнаты.

Я закрыла за ним дверь и почти упала на диван. Кто бы знал, каких трудов мне стоило не броситься ему на шею, не прижаться к груди… И плевать на сплетни-пересуды… Я перевела дыхание. И на кой ляд Олег объявился в Марьясове? Почему не уезжает? Я не верила, что Замятин проникся ко мне теплыми чувствами. Мне – тридцать два, ему сорок или чуть больше. Оба не в том возрасте, чтобы очертя голову менять свою жизнь. Я-то уж точно переступила ту грань, до которой, наверно, еще могла бы безоглядно влюбиться. А после тридцати у женщины больше шансов стать космонавтом, чем выйти замуж, да еще по любви.

Народ ведь как считает? Народ считает, что жениться на барышне одного с собой возраста мужчина может разве что до двадцати пяти. А потом, ничего не поделаешь, надо увеличивать разрыв. Потихоньку переходить на тех, кто годится в дочки. Затем – кого можно и внучкой назвать. Главное – не приближать к себе ровесниц… Да еще с таким несносным характером, как у меня. Выходит, у меня только два пути: или Шихану глазки строить, или у бабы Нюры мужа отбить!

Понесло тебя, Маша! Ты забыла, что школьные подруги, хоть и немного их осталось в селе, давно не приглашают тебя в гости? Все вполне объяснимо: каждая замужняя женщина видит в одинокой потенциальную соперницу. Факт остается фактом: если ты не замужем, тебе доверия нет. Либо тебя жалеют, либо боятся… Но я здесь ни при чем. Я никому не перебегала дорогу. И даже с Веркой не стала выяснять отношения, хотя сокурсницы упорно советовали набить ей морду.