От ненависти до любви - Валентина Мельникова (2010)

– Не надо! – ответил Замятин и опустился на стул. – Не ездили мы в район, Маша.

– Но ты же сказал… – удивилась я. – Что-то случилось?

– Случилось, – Олег потер затылок. – Не хотел тебе говорить, пока не проверю информацию. Батраков сообщил, что ближе к вечеру звонили с метеостанции. Тебя не нашли, поэтому вышли на него. А дело в том, что днем пришли на станцию два мужика. С оружием. Взрослых вежливо попросили не тревожиться и отсидеться в домике радиста, а мальчонку, сына начальника станции, долго допрашивали…

– Костю? – поразилась я. – Он же больной, церебральный паралич…

– Не перебивай, – остановил меня Замятин. – Это ноги у него не ходят, а голова, дай бог всякому, работает.

– И все же давай по порядку. Что за мужики? Что им было нужно? И с какой стати ты влез в это дело?

– С какой стати? – Замятин пожал плечами. – Видишь ли, я служил в разведке. И мне не нравятся мутные мужики с оружием. Особенно те, кто допрашивает пацанов.

– Они, что ж, пытали Костю? – Я вскочила с дивана. – Их надо непременно задержать.

– Они ушли в тайгу еще до того, как мы с Батраковым приехали на метеостанцию. Пытать мальчика они не пытали. Странная история получается, – Замятин почесал в затылке, – насчет допроса я, наверно, переборщил, они расспрашивали его о какой-то Золотой Бабе.

– Час от часу не легче! Откуда Золотая Баба взялась?

– Я и говорю: странные дела. Я с Костей тоже поговорил. Все это похоже на вымысел. Мальчишка толковый, с фантазией у него все в порядке. Рассказывает, что последние полгода стали ему необычные сны сниться. Приключенческие. О том, как он участвует в поисках древней святыни, причем все происходит чуть ли не в Средние века. Судя по его описаниям, очень похоже, что не врет. Там у него и казаки, и шаманы, и жертвоприношения… Очень ярко описывал. Я думал, он книжек начитался, посмотрел, что у него в наличии имеется. Ни одной похожей не нашел.

– Так он в Интернете все время сидит, – вставила я, – лазит по историческим сайтам. Ему четырнадцать скоро, об институте думает… Отец с ним математикой и физикой занимается, я литературой да историей… Родители не хотят отдавать его в специнтернат, а в обычной школе он не может учиться.

– А лечить пробовали?

– Николай, его отец, что-то пытается делать, но, похоже, напрасно! Есть, говорят, клиника где-то в Израиле. Но где та клиника, а где Костины родители…

– Он с рождения болеет?

– В том-то и дело, что нет, – вздохнула я. – Где-то лет шесть-семь назад это случилось. Летом после дождей реки из берегов вышли. Не смогли к ним пробиться… Только через месяц вывезли его из тайги. Если б сразу взялись лечить, может, и выздоровел бы.

– Занятный парнишка, – улыбнулся Замятин. – Оказывается, что-то вроде повести написал о поисках Золотой Бабы и выложил в Интернет. На суд читателей, так сказать.

– Ну, это он любит, – улыбнулась я. – Как-то свои рассказы мне показывал. Неплохие, честно скажу. Но с чего вдруг мужики?

– Кажется, они приняли его рассказ за чистую монету. И все допытывались, где Золотая Баба спрятана? Костя говорит, заставили его схему начертить, как добраться до того места, где она якобы находится.

– Идиоты, это ж сказка! Кто всерьез принимает детские фантазии?

– Но ведь приняли же, – усмехнулся Замятин. – Я тоже думал, что идиоты. Только Костя на полном серьезе утверждает, что нарисовал им схему, как пройти на один из островов где-то в самых топях Поганкиной Мари.

– Это невозможно, – рассердилась я. – В глубь болот еще никто не ходил. Местные жители туда не суются.

– Почему?

– Болота непроходимые. Даже зимой масса ловушек под снегом. Ключи горячие бьют, поэтому отдельные участки не замерзают. Утонуть – раз плюнуть.

– Я понял, и Батраков что-то об этом говорил. А еще сказал, что места эти заговоренные. Вроде как нечисть всякая водится.

– Ну да, водится, – засмеялась я, – в мозгах у некоторых.