От ненависти до любви - Валентина Мельникова (2010)

И подумала, что нечисть водится и в моем мозгу тоже. Возможно, я неосмотрительно рассказала об этом Замятину.

Пока он ни единым словом не обмолвился о нашем утреннем разговоре. Самой поднимать тему мне не хотелось. Поэтому я перевела разговор в другое русло, профессиональное.

– Как выглядели эти мужики? Я так понимаю, раньше их на метеостанции не видели?

– Обычно выглядели. Как туристы или охотники… Николай говорит, летом к ним частенько туристы заходят, поэтому они не удивились, когда эти типы нарисовались. Оба среднего роста, крепкие. На вид – лет этак за сорок. Небритые, одеты по-походному. Камуфляж, скорее всего, покупали в охотничьем магазине. На голове одного – старая панама военного образца, у другого – бейсболка с надписью «Даккар» по-английски. На ногах – ботинки с высоким берцем и толстой подошвой. За спинами – станковые рюкзаки. У одного – синий с серебристыми вставками, у другого – черный с малиновыми… Я все записал, даже схему попросил парнишку продублировать…

– Постой, – память вмиг высветила недавние события, – я видела этих мужиков на вокзале. Кажется, они приехали на электричке перед приходом твоего поезда. Я обратила на них внимание, даже документы хотела проверить. А потом, – я махнула рукой, – поленилась, одним словом. У нас столько туристов каждое лето приезжает… А ушли они в сторону автовокзала. Может, совпадение, но вряд ли… Рюкзаки у них яркие, сразу в глаза бросились.

– Ну, уже кое-что, – внимательно посмотрел на меня Замятин. – Считай, полдела сделано, если ты их лица запомнила.

– Надо в район сообщить. Пусть разошлют ориентировки гаишникам и на вокзалы, – сказала я. – В тайге их ловить – дело гиблое, но ведь из леса они все равно выйдут когда-нибудь. Если вооружены, то наверняка настроены серьезно. Одного не пойму, неужели полезут в болото? Да у нас отродясь никто об этой Бабе не слышал. Я здесь почти тридцать лет живу, обязательно что-нибудь всплыло бы.

– Маша, – Замятин придвинул стул к дивану и посмотрел мне в глаза, – тебя не настораживает, что за последние дни слишком много событий произошло, так или иначе связанных с кладами? Вспомни, как Шихана пробило на разговоры. Скажи, ты от меня что-то скрываешь? Ты что-то знаешь об этих кладах, но не хочешь говорить?

– Олег, – я с изумлением уставилась на него, – я ничего не скрываю. Откуда вдруг полезло? Край наш – кержацкий, люди в основном обстоятельные, солидные, много староверов… Кто тут клады прятать будет? В тайге, в трясине? Для клада ориентиры нужны. А тут спрячешь что-нибудь, заметишь, а лет через пять так зарастет, ничего не узнаешь. А если пал пройдет…

– Маша, – Замятин внимательно посмотрел на меня, – ты твердо решила показать кладовую запись кому-нибудь из музея?

– А что? Не стоит? – удивилась я.

– Стоит, обязательно стоит, – сказал Олег и накрыл мою руку ладонью. – Вдруг за этой бумагой – серьезное научное открытие? Кстати, за находку такого клада приличное вознаграждение полагается.

– Ой, – рассмеялась я и убрала руку, – вдруг миллионы отвалят? Разбогатею, виллу где-нибудь на Лазурном берегу куплю.

– Ты не смейся, – пробурчал Замятин и отвернулся. – Вон два придурка даже на детскую сказку купились. Наверняка отправятся Золотую Бабу искать по Костиной схеме.

– Ну и сгинут в Поганкиной Мари, если вовремя не одумаются, – сказала я и протянула руку. – Дай-ка я на схему взгляну. Надо ж будет этих дураков искать, если так и не объявятся в районе.

– Ты уверена, что объявятся?

– Им идти больше некуда. Дальше дорог нет. Тупик. Можно через перевалы в соседнюю Туву махнуть, но это километров триста по горам и тайге. Дед Игнат как-то рассказывал, что есть-де более близкий путь через перевалы: бывшая тропа контрабандистов. Но навесные мосты давно сгнили, а без них – не пройти. Да и вряд ли кто помнит эту тропу, кроме Шихана, конечно. Он и сам на нее случайно наткнулся.