Перст судьбы - Елизавета Дворецкая (2012)

— Успокойся, Вестмар! — Хрёрек наконец положил руку ему на плечо, и хотя поначалу Вестмар ее скинул, все же постепенно успокоился. — Надеюсь, этого не повторится. Иногда приходится жертвовать малым, чтобы завоевать большее.

Стейн отошел. Даже одного из своих людей ему было трудно признать «малой» жертвой. Велейва и Хринга нигде не было — ни среди уцелевших, ни среди раненых. Двое убитых, Торвид и Халль, уже были подобраны и уложены в стороне, но этих двоих никто не видел.

— Давайте разбирать тела! — Стейн махнул рукой своим людям и подозвал некоторых из парней Селяни. — Я не могу найти еще двоих!

Хрёрек и Велем тоже кого-то недосчитались, и тела начали выносить из домов. Кое-кому из ладожан становилось худо, когда схлынула горячка и плоды резни предстали во всей полноте. Некоторые тела были так изрублены топорами, что руки, ноги и головы оставались лежать или отваливались при переноске. Среди таких тел были и женские, и детские. Женщин оказалось около двух десятков, но среди них уже сложно было найти красавицу Марьятту, из-за которой разгорелась эта вражда. Залитые кровью лица все выглядели одинаково ужасно.

Из открытой двери валили густые клубы душного дыма.

— Тушите, тушите скорее! — завопил Доброня. Видимо, в схватке разметали по дому горящие головни из очага. — Все огни тушите! Погорят избы, пропадет наша добыча!

Одну избу в конце концов пришлось сжечь: вынеся все, что можно было счесть добычей, ее превратили в погребальный костер. Выбрали стоявшую поодаль от других и сложили туда тела словенов, варягов и чудинов из рода Вахто, в том числе беднягу Нокку. Вахто пообещал весной привести людей и насыпать над кострищем могильный холм. Поселок теперь принадлежал ему, и сюда он намеревался переселить своего старшего сына. Но только весной. Сейчас он во главе отряда из восемнадцати человек выразил готовность присоединиться к ладожанам для дальнейшего похода, и Хрёрек посоветовал Велему принять его помощь.

— Пусть он тоже возьмет добычу с нашей помощью, и это примирит его с необходимостью платить нам дань. К тому же увеличит его влияние, а нам выгодно, чтобы наш сторонник был сильнее. Мы и далее будем приглашать всех финнов присоединиться, и совместный поход крепче привяжет к нам новых союзников.

— А против нас они топоры не поднимут? — хмуро спросил Велем. — Ты же сам говорил, что нельзя давать им объединяться.

— Идти вместе еще не значит объединяться. А вот чтобы они не пришли к такому решению, нужно пристально следить за ними, разжигать соперничество, невзначай напоминать о старой вражде. Каждый из них должен нуждаться в нас. Вахто уже нуждается в нас: теперь ему есть что терять, но свои силы он будет вынужден раздробить, в то время как многие в округе будут бояться его и ненавидеть. Он должен прочно заручиться нашей поддержкой, чтобы сохранить завоеванное. Вот увидишь: теперь он будет пугать всех соплеменников участью Каури и его рода. Нам даже делать самим больше ничего не придется.

Велем промолчал. В сегодняшней схватке погибли его братья Синята и Будислав из семейства стрыя-деда Братомера. Витошка остался жив только чудом: откатился по льду, сбитый с ног, а какой-то чудин из рода Каури, намереваясь обрушить топор на спину отрока, поскользнулся, и топор вонзился в снег. Велем сам зарубил его, пока тот выдергивал топор, и рывком поднял на ноги младшего брата. А мог бы не успеть… Куницы доставались не задаром. Но отступать от задуманного было поздно.