Перст судьбы - Елизавета Дворецкая (2012)

Однажды, когда в ранних сумерках ловцы вернулись к займищу, неся подстреленных куниц и лисиц, возле закрытой и подпертой от зверья двери обнаружился сидящий человек. Услышав скрип снега под лыжами, он поднял голову, и ладожане узнали Пето. Выглядел он изможденным и усталым.

— Ты чего сидишь? — охнул Терпень, старший в этой четверке.

— Никого нет, — устало ответил Пето, поднимаясь, и поклонился. — Терве![30]

— И ты будь здоров. Чего в дом не зашел?

— Никого нет, — повторил Пето, будто забыл все прочие слова. — Дверь закрыта.

— Так это от зверей закрыта, а ты нам друг и почти брат — на «большелобого» вместе ходили. Ну, как ваши?

Вскоре вернулся с остальными парнями Селяня. Войдя в дом, он сразу увидел на скамье Пето, переменился в лице и охнул:

— Что, опять?

Он подумал, что на смену прежнему явился другой медведь-убийца. Правда, он не возражал бы против новой схватки, если она даст случай еще раз повидаться с Ильве.

— Опять, — подтвердил Пето. После долгого бега по снегу его сморило в тепле, и он с трудом удерживал голову прямо, а глаза открытыми. — Только теперь это не «большелобый». Это был сам Тарвитта.

Оказалось, что дней через десять после победы над медведем в Юрканне снова явился бессовестный жених. Дескать, люди говорят, что домочадцев покойного Кульво одолевает злой лембо[31] в образе медведя и уже погубил несколько человек. А он, Тарвитта, зная, что самый лучший охотник Юрканне, то есть Кульво, уже мертв и не может заступиться за семью, явился на помощь. Он, Тарвитта, тоже славный охотник на медведей, а главное, от нойда Хаттары, брата своей матери, получил особый амулет, способный лишить лембо силы.

Однако его предложение почему-то не вызвало в хозяевах благодарности. Вся семья собралась перед домом, куда вовсе не приглашали незваного гостя.

— И у тебя хватило наглости явиться сюда! — возмутилась Суксу-эмаг. — Ты и твой Хаттара сами наслали на нас этого мес-ижанда. Он погубил Сампи и убил бы меня, если бы не наша бедная Йокси, собаченька наша дорогая! Он задрал нашу телку и еще какого-то человека, кого мы не знаем. И все это устроили вы! Но ты можешь убираться в Туонелу[32] с твоим амулетом! Мес-ижанд уже убит, и голова его похоронена! Проваливай отсюда!

— Кто же, хотелось бы знать, сумел справиться с таким зверем? — Тарвитта, побледнев от досады, сжал в кулаке свой амулет — клочок медвежьей шерсти с какой-то косточкой, плотно обмотанный красным ремешком. — Уж не ты ли, женщина, забила его пестом?

— Нашлись мужчины, способные это сделать! — крикнул Пето.

— Что-то я здесь ни одного не вижу! — усмехнулся Тарвитта. — Лаешь ты громко, щенок, но что-то я не верю, чтобы ты сумел поднять рогатину! Скорее ваши женщины собрались вместе и задрали подолы, так что мес-ижанд умер от страха!

— Хорошего ты о нас мнения! — ответил Лохи-ижанд. — Неужели ты все еще хочешь с нами породниться?

— Мужчины у вас никудышные, а вот женщины хороши! — Тарвитта окинул взглядом Ильве, Хеллю и Леммикки. — Отдайте мне эту или эту, и ей будет хорошо у меня. Возьму даже двух сразу. Предлагаю в последний раз.

— Ты хочешь еще двух забить до смерти? — крикнула Ильве. — Пусть лучше буря войдет в твой дом и хромая медведица сядет к твоему очагу, а я никогда этого не сделаю, скорее умру!

— Уж не хочешь ли ты наслать на нас еще какого-нибудь зверя?

— Сам надень шкуру мес-ижанда и приходи — мы и тебя поднимем на рогатины! — пообещал Ярки.

— Да уж, раньше ты возьмешь в жены медведицу, чем какую-то из наших девушек! — гневно сказал Лохи. — Уходи отсюда, Тарвитта, и никогда больше не возвращайся.

— Я ухожу и прихожу куда и когда желаю! И тебя, старик, я не спрашиваю.

— Я еще не настолько стар, чтобы… — запальчиво начал Лохи, но жена выступила вперед и крикнула: