Перст судьбы - Елизавета Дворецкая (2012)

— Ты не стоишь того, чтобы с тобой обходились по-человечески! Ты сам — лембо, и если ты сейчас не уйдешь, мы с тобой будем разговаривать, как с диким зверем!

Она не хотела, чтобы ее муж бросил вызов на поединок и был убит подобно своему старшему брату. Но Пето и Ярки уже держали наготове рогатины, у Лохи за поясом был топор. Тарвитта, при всей его силе и наглости, не хотел ввязываться в схватку с троими, пусть любого из них по одиночке он победил бы легко.

— Скоро в вашем доме поселятся совы! — пообещал он, окаменев лицом, и, развернувшись, по своему следу тронулся в обратный путь.

Но Пето не смог примириться с тем, что злой чужак оскорбляет мужчин и женщин его рода. Ухожу и прихожу куда вздумается, как бы не так! Не имея даже времени на раздумья, он сбегал в дом и взял свой лук и стрелы с железным наконечником на крупного зверя, оленя или лося. Зная, где река делает петлю, он вышел к ней раньше, чем Тарвитта успел пройти по своей лыжне назад. Затаившись, парень ждал, а потом, увидев рослую фигуру на лыжах, спустил тетиву. Негодяй упал и больше не двигался. Через некоторое время подойдя к нему, Пето убедился, что враг мертв: стрела попала прямо в грудь. Оттащив тело в лес, Пето забросал его валежником: авось звери примутся объедать его прямо сейчас, а весной какой-нибудь голодный и отощавший медведь завершит начатое.

А закончив, он сообразил, что наделал. Он отомстил, но похвальным такой поступок не назовешь. Пето не смел даже показаться на глаза родным. Вернувшись к Юрканне, он дождался, чтобы Леммикки вышла из дома одна, и передал через нее, что уходит на охоту и не скоро вернется. И пошел к ладожским «волкам» — единственным людям поблизости, у кого мог найти пристанище.

— Да-а, дела! — сказал Селяня, выслушав его. — Что будем делать, братия?

Поступок Пето не выглядел особенно красивым, но они, такие же молодые парни, хорошо его понимали. Невыносимо чувствовать свое бессилие перед могущественным врагом, видеть унижение родных. Если уж приходится терять честь, то лучше потерять ее, отомстив за беды и унижения, чем смирившись со своим бессилием! Пожалуй, каждый из них принял бы точно такое же решение. А иначе что делать? Всем троим мужчинам из Юрканне по очереди бросить злодею вызов на честный поединок, как Кульво, и по очереди погибнуть? Оставить своих матерей и сестер во власти негодяя?

Все высказались за то, чтобы принять Пето в «стаю» до весны, а там видно будет. Селяня не возражал. Особенно его убедила тайная мысль, что Ильве, пожалуй, была бы ему благодарна. Ведь Пето прятал ее от негодяя в той избушке, где потом нашел приют медведь. И разве сам он не сделал бы что угодно ради своих сестер — Богоданы, Лебедяны, Велеськи? Не то что стрелой из леса — горло бы зубами перегрыз.

Снова потекли дни, похожие один на другой. Пето в свои годы был уже опытный охотник и мог научить кое-чему даже ладожан и северян постарше его.

В лесу они обычно обходились знаками и хорошо понимали друг друга, но постепенно Пето запомнил несколько словенских слов, а ладожан научил чудинским: мес — лес, пии — дерево, таа — земля, кирвеж — топор, хатбаж — зуб, Юмоу — главный бог на небе, вроде Перуна или Сварога. А по вечерам, при посредничестве Селяни или Терпеня, рассказывал товарищам чудинские предания. Особенно ловцам нравились те, где речь шла о девушках и женитьбе, и таких тоже хватало.

— Одна бездетная женщина пошла как-то на болото и поймала там утку, — рассказывал Пето. — Принесла ее домой, кормила, поила, ухаживала за ней, и вот снесла утка яйцо. Не простое яйцо, а золотое. Уложила та женщина его в мягкий теплый пух, стала греть возле огня, и вот однажды раскололась скорлупа и вышла из яйца крошечная девочка. Женщина обрадовалась и назвала ее Сорсотар — «дочь утки». Сорсотар росла так быстро, как никто другой, и через полгода уже стала взрослой девушкой и невестой. И вот стали к ней свататься три самых лучших жениха на свете: Солнце, Месяц и сын звезды-Лосихи. Месяц сказал: