Кружево - Ширли Конран (1993)

Пэйган и Кейт нравилась светская жизнь Лондона, Максине же она быстро наскучила. Максина была уже une serieuse[35] и предпочитала то, что называлось работой, тому, что некоторые называли развлечениями. Про себя она уже твердо решила, .что когда вернется в Париж, то уговорит отца потратить отложенные ей в приданое деньги на то, чтобы арендовать один из небольших антикварных магазинчиков на улице Жакоб. Она сама покрасит его в мягкие оливково-зеленые тона и станет импортировать во Францию такую же мебель, как та, , что она покупала в Лондоне у Джека Реффолда: вещи, которые не выдержали бы перевозки через Атлантический океан в Америку. Она станет специализироваться на том, что французы называют le style anglais[36]. Во Франции отлично делали всевозможные детали отделки: шнурки и бахрому в тон оконным занавесям и постельным покрывалам, обивочные и отделочные ткани, которые повторяли бы рисунок старых тканей или близко соответствовали бы ему. Поэтому, имея для начала несколько настоящих английских вещей, было бы очень легко отделать в таком же стиле целую квартиру.

К тому времени, когда Максина закончила свою двухлетнюю стажировку в Лондоне, она могла бы отделать комнату в английском стиле буквально, за ночь, однако никогда даже намеком не давала понять этого своим клиентам. Она уже знала, что клиенты ценят главным образом количество затраченного на них времени и редко когда способны оценить те талант и опыт, что вкладываются в работу.

Джеймс Партридж предложил Максине постоянную, хорошо оплачиваемую работу в своей мастерской, однако Максина предпочла вернуться в Париж и заняться, как она говорила про себя, собственной «карьерой».

— Разница между карьерой и работой в том, — сказала ей как-то Джуди, — что, выполняя работу, остаешься стоять на одном месте. Если хочешь сделать карьеру, то работа должна быть ступенькой, ведущей к достижению какой-то определенной цели. И, когда поступаешь на работу, ты должна ясно представлять себе, в какой момент ты с этой работы уйдешь.

— Чепуха! — ответила ей тогда Максина. — Тебе надо бы заняться писанием книг о самосовершенствовании. Как Дейл Карнеги.

Но совет оказался неплохим, и, памятуя о нем, Максина теперь отказалась от предложенной ей работы и вернулась в Париж. Здесь она и узнала, что Джуди, уйдя от Кристиана Диора, вместо того чтобы заняться собственной карьерой, целиком погрузилась в то, чтобы помочь Ги сделать карьеру модельера.

Отец Максины с радостью встретил возвращение дочери и был весьма горд ее познаниями в английском языке и еще больше теми способностями, которые в ней вдруг открылись. Он быстро обнаружил, что ему нравится обсуждать с ней планы на будущее, причем нравится по той простой причине, что она обращается с ним, как со своим наиболее ценным клиентом, и делает все для того, чтобы доставить ему удовольствие. На отца произвели благоприятное впечатление серьезность дочери и ее знания, но он был потрясен тем, насколько не разбиралась она в бухгалтерских делах.

— Не понимаю, зачем тебе понадобилось торчать лишние полгода в Швейцарии якобы для изучения бизнеса, — заявил он. — Неудивительно, что ты так и не сдала экзамены! Пустая трата денег! Так вот, на протяжении первого года ты мне будешь звонить ежедневно в десять утра и докладывать о самом важном в твоих делах, что у тебя произошло накануне. Только о чем-то одном, но самом важном. Не больше, чем об одном, но и не меньше. Это тебя приучит верно определять приоритеты. А каждую субботу, утром, показывай мне свои бухгалтерские расчеты.