Святотатство - Джон Робертс (2012)

— Желаю тебе удачи, Деций, — поднимаясь, произнес Лукулл. — Эта женщина на редкость своенравна, но при этом не лишена ума. Людей, которые пользуются моим расположением, она находит слишком скучными и не заслуживающими внимания. Если какой-то мужчина и сумеет вызвать ее интерес, то, скорее всего, он будет походить на твоего друга Милона.

Лукулл ушел, оставив меня в саду в обществе кувшина с вином. Я налил себе еще один кубок. Побаловать себя таким дорогим вином мне удавалось далеко не каждый день. В ожидании Фаусты я, откинувшись на спинку кресла, пытался представить, каково это — жить в подобном богатстве и роскоши. Даже не поворачивая головы, я видел не менее пятидесяти рабов, копошащихся в саду. То была, и я точно знал это, лишь малая часть слуг, работающих в доме Лукулла. Садовый стол был сделан из превосходного порфира, а стоявший на нем кувшин — из чистого золота. При этом он был таким массивным, что, вероятно, даже пустым весил больше обычного кувшина, полного до краев. Но для того чтобы убедиться в этом, требовалось его опустошить, к чему и я приступил не без удовольствия.

Любопытно все-таки, каково это — путешествуя, скажем, из Рима в Брундизий, заметить какое-нибудь красивое место, повернуться к управляющему и небрежно бросить: «Купи эту землю и построй мне виллу». А год спустя, оказавшись здесь, увидеть особняк размером с небольшой город, украшенный чудными статуями, привезенными из Греции и Азии, окруженный великолепным садом, готовый принять твою особу, если тебе заблагорассудится отдохнуть здесь с дороги. Да, наверное, жить так чрезвычайно приятно, решил я, потягивая вино. Проблема состояла в том, что для этого требовалось, подобно Лукуллу, победить нескольких чужеземных правителей и завладеть их сокровищами.

Когда в сад вышла Фауста, я уже начал ощущать, как окружающий мир заволакивается легчайшей теплой дымкой. Вино и в самом деле было превосходным.

— Мне очень жаль, что тебе пришлось так долго ждать, Деций Цецилий, — произнесла Фауста, приблизившись.

Она показалась мне не менее красивой, чем в тот день, когда я увидел ее впервые. Сегодня на ней было платье из темно-желтого льна, поверх которого она накинула короткую паллу из тонкой белоснежной шерсти.

— Я имел дерзость прийти незваным, — ответил я, поднимаясь. — Но всякий, кому пришлось ждать в доме Лукулла, вряд ли станет сетовать на то, что ему выпала счастливая возможность вкусить жизни царей.

К нам приблизился раб с подносом. Я взял кубок, наполнил его и протянул Фаусте. Традиция, согласно которой женщинам запрещалось пить вино в обществе мужчин, уходила в прошлое, сохраняясь лишь в торжественных случаях. К тому же общепринятые законы и правила не распространялись на людей, подобных Фаусте.

— Благодарю, — кивнула она, но, приняв кубок из моих рук, не стала подносить его к губам. — По городу ходят слухи, что ты расследуешь происшествие, случившееся во время ритуала в честь Доброй Богини. Ты хочешь поговорить со мной в связи с этим?

— О, как прискорбно, что я успел стяжать себе репутацию человека, который вечно что-то вынюхивает, — воскликнул я. — На самом деле, в данный момент мысли мои предельно далеки от каких бы то ни было расследований.

Надо признать, это не вполне соответствовало истине.

— Представь себе, я явился сюда в качестве посланца Купидона, — завершил я свою тираду.

— Ты намерен сделать мне брачное предложение? — холодно изрекла Фауста. — Я слышала, ты не женат.

Судя по выражению ее лица, стать моей супругой ей хотелось столь же сильно, как заняться ловлей жаб.

— В таком случае мой отец прежде переговорил бы с твоим опекуном, — заметил я. — Нет, я пришел сюда по поручению своего друга, Тита Анния Милона Папия. Несколько дней назад он увидел тебя впервые и пополнил ряды несчастных, сраженных твоей красотой наповал.

Фауста оживилась на глазах.