Непростая история - Константин Лапин (1961)

Кириллу не раз представлялось, как он бросится к Лере, зацелует ее, а она прижмется к его груди.

Но хотя он видел, как она обрадовалась ему, что-то словно сдерживало ее. Не потому ли первые его слова были:

— Прическа у тебя какая-то... не твоя.

— Я не успела сходить к парикмахеру... А ты белый, белый, Кирюша. И похудел вроде.

— Зато ты пополнела.,.

— Ой, только не это! Загар всегда толстит... — Они оба говорили не о том. — Послушай, мне нужно до семи вечера осмотреть одну комнату. Ты меня проводишь? Потому что я не хочу ничего делать без. тебя.

— Конечно, провожу. Но какую комнату? — удивился он.

— Все, все узнаешь... Возьми такси, милый. У меня деньги есть, на обратном билете сэкономила.

Кирилл обиженно пожал плечами: о. деньгах все же она могла бы не упоминать в первые минуты встречи.

Он остановил машину с зеленым глазком. Лера назвала шоферу адрес: Фрунзенская набережная. Такси помчалось.

— Мы даже не поздоровались с тобой, Лера!.. Здравствуй!

— Прости, Кирюша, это я виновата... — Оглянувшись, не видит ли ее шофер в свое зеркальце, она чмокнула молодого человека в щеку. — Здравствуй, милый! Я очень, очень рада, что вернулась. — Девушка смахнула слезинку.

— Ты плачешь?

— Плачу?.. Что ты?.. Это от радости. Значит, ты считаешь, что я располнела? Ну-ка, дай руку! — Она положила его тяжелую ладонь к себе на колено; это был жест большого доверия. — Ну, что? Нет, ты пощупай, пощупай!.. Ни жиринки. И все от плавания. Я весь месяц не вылезала из Оскола.

Сквозь тонкую ткань Кирилл чувствовал упругую полноту ее тела. Осторожно, чтобы не обидеть девушку, он убрал руку.

— Как Москва хороша! — восхищалась вслух Лера. — А в Слободке все так мелко, неинтересно. Дома по-старому, родители здоровы, начинают стареть понемножку. А как Антонина Ивановна? — вспомнила она.

— Сейчас ей лучше. А было худо. Очень худо.

— Да? — только и сказала Лера. Тут она вспомнила о комнате, которую они едут смотреть. — Один знакомый уезжает в длительную командировку, хочет сдать ее...

— Твой знакомый? — поинтересовался Кирилл.

— Если бы мой... — Она вздохнула. — В том-то и дело, что я его совсем не знаю. Просто мне сказали: нужно осмотреть комнату немедленно, пока ее не занял кто-нибудь другой.

— А сколько платить?

— Тоже не знаю. Вообще я ничего не знаю, милый. Потому и просила тебя сопровождать меня.

А он-то рисовал в мечтах, как привезет ее с вокзала прямо к себе домой. С вокзала?! Одинцов снова спутал все карты...

— Послушай, Лера, о чем я хочу тебя спросить. А куда девал Виктор Алексеевич свою невесту?

Девушка метнула на него быстрый взгляд, испуг проглядывал в нем, словно он подслушал ее тайные мысли.

— Не знаю... А почему ты меня об этом спрашиваешь?

— Потому, что я ничего не понимаю...

— Видишь ли, милый... Я не хотела говорить об Одинцове, зная твое к нему отношение, но если ты сам его вспомнил... Хозяин комнаты, которую мы едем смотреть, знакомый Виктора Алексеевича... Одинцов- вскользь упомянул о нем по дороге в Москву, когда я жаловалась на жилье, а сегодня утром заехал ко мне в Подрезково сообщить о комнате... Тебе это не нравится?

Кирилл криво усмехнулся. Конечно, Одинцов, как можно было сомневаться в этом? Сначала подвез, —теперь жилье подбирает... Все очень логично. Только Виктор Алексеевич не из тех людей, кто делает что-либо задаром. Или она дала ему гарантии?

— Какие гарантии, о чем ты болтаешь? — Девушка обиделась и в то же время казалась смущенной. — Комната ведь не Одинцова. И я сама буду платить за нее...

Машина выехала на Фрунзенскую набережную, справа потянулись высокие новые дома. Взглянув на бумажку с адресом, Лера попросила шофера остановиться у нужного дома.

— Даже не знаю, вместе нам идти или мне одной подняться?.. Пожалуй, для начала неловко являться вдвоем к незнакомым людям... Ты подожди меня здесь, милый!