Его волшебное прикосновение - Стелла Камерон (1995)

Дверь захлопнулась, и Мери затаилась, прислушиваясь к шагам на лестнице. Наконец эти шаги стали слышны совсем рядом, а потом удалились в сторону спальни Селины. Завтра она уйдет в его дом, в его постель…

Вот так Кастербридж выполнил свое обещание доставить цыпленочка домой. Будь проклято имя Кастербридж! Будь проклято имя Сент-Джайлс! Френсис… Она не могла думать о нем без злобного ликования. Не только сам он скончался, умерла и его святоша-супруга, эта стерва, которую Френсис выбрал в жены вместо нее, Мери Годвин.

Что-то заставило ее повернуться к окну: в темноте мелькнула тень. Какой-то мужчина подбирался к особняку, который, как считала Мери, принадлежал ей и только ей. Мери еще плотнее прильнула к оконному стеклу, вглядываясь во мрак. Человек вышел из тени на освещенное луной пространство — это был Джеймс Иглтон, граф Иглтон, как только что объявил титул его дядя. Он, видно, возвращается, чтобы тайно проникнуть в спальню Селины! Но тот быстро пошел вокруг дома. Панический страх охватил Мери: это ведь сын Френсиса! Следовало ожидать, что отец расскажет сыну все, что ему известно о тех драгоценностях. А что ему было известно? Дариус слишком уж слепо верил, что Френсису известно не больше того, что он сам подслушал в покоях старой леди Кастербридж.

Натыкаясь на дорожные сундуки и какие-то узлы, сваленные в кучу вещи, Мери Годвин добралась до двери, бесшумно отворила ее, дошла, осторожно ступая, до внутренней лестницы и начала спускаться вниз.

Глава двадцать пятая

— Да, когда он в последний раз влезал тайком в окошко коровника, размеры его тела были гораздо меньше! Потирая ушибленное плечо, Джеймс спустился вниз по железному коробу стока и оказался среди глубоких каменных лоханей. Затем он прокрался через холодную кладовую, где пахло прокисшим молоком, и очутился в коридоре, куда выходили двери склада посуды, кладовых для хранения дичи, мясных припасов и рыбы, нескольких чуланов.

Джеймс двигался с уверенностью человека, хорошо знакомого со всеми этими помещениями под главной лестницей замка. В далекие времена детства он много часов проводил во владениях старшего повара, который был грозой для своих подручных, но всячески баловал маленького Сент-Джайлса. Ему понадобилось лишь несколько минут, чтобы достичь лестницы, ведущей наверх к цели его поиска. Подходя к библиотеке, он замедлил шаги и немного выждал, прислушиваясь к молчанию старого дома. Где-то у него над головой в своей постели лежала Селина. Его Селина. Он был готов держать пари, что ее глаза сейчас широко открыты и устремлены в пространство. То же будет и с ним — до самого утра. Он улыбнулся и вошел в библиотеку.

Действовать предстояло быстро и совершенно бесшумно. Если бы дядя по собственной инициативе не предложил, чтобы Селина задержалась в его доме после отъезда родителей, Джеймсу не пришло бы в голову уже этой ночью продолжить поиск сокровища. Он планировал отложить это до той поры, когда после свадьбы получит беспрепятственный и неограниченный доступ в Найтхед. Однако уже садясь в седло, чтобы отправиться в Блэкберн, он понял, что не устоит перед искушением.

При свете единственной зажженной свечи, пытаясь припомнить точно прежнюю обстановку библиотеки, Джеймс начал расставлять по местам мебель так, как это было во времена его детства. Годвины, конечно, переполошатся, обнаружив перемены в библиотеке. Пусть ломают головы — ответа на свои вопросы они все равно не получат…

Постепенно мебель заняла в библиотеке свои места, как и вазы, древние урны, картины и статуэтки. Большая часть книг вернулась на полки. Развесить картины по местам труда не составило — на выцветших обоях, там где висели картины, остались следы.