Роман женщины - Александр Дюма-сын (1994)

Маман поручает мне переслать тебе поцелуй; она все та же. Всю эту ночь она провела на бале, и когда я приехала к ней, то нашла ее так же свежею и так хорошо себя чувствующею, как будто она провела всю ночь на своей постели. Трудно встретить существо, которое бы оставалось так долго довольно своим существованием. Сказав, что по переселении твоем в Париж в нем будут две истинно счастливых женщины, я упустила из виду третью, забыв совершенно, что она гораздо прежде нас составляет такое исключение, — это моя маман.

Прощай же, друг мой; пиши ко мне, мы едем завтра. Если у тебя найдется что-нибудь сообщить мне важное или добрую весть, адресуй в наше имение; добрые вести всегда приятно узнавать поскорее».

На другой день они действительно отправились. Приехав, Мари опустилась на колени перед портретом матери своего мужа и горячо благодарила ее за свое счастье, умоляя ее не отнимать его и в будущем, прося отвратить от нее всякий страх и сомнение. Потом, пока Эмануил отдавал приказания, она пошла навстречу отцу, гулявшему по саду.

— Ну, дитя мое, — сказал ей граф д’Ерми, — ты все еще так же счастлива?

— Да, — отвечала она. — Чего еще может желать мое сердце среди таких привязанностей, как ваша, маман и мужа.

— А ты уверена, что мне дорого твое счастье?

— Об этом нечего и спрашивать.

— Что если б я вздумал дать тебе маленький совет?

— Я последую ему в ту же минуту.

— Ты замечаешь перемену, которую ты произвела в муже; ты видишь, что для тебя он забыл все, что так любил прежде; не мешает тебе понять, что для мужчины есть другие еще обязанности, кроме обязанностей супруга, — особенно для человека, находящегося в положении Эмануила. Де Брион — пэр Франции, он представитель области, которая вверила ему заботу о своих интересах, он обязан заботиться о них; у него есть враги и завистники, как у каждого человека, выходящего из общего уровня, и потому его удаление из палаты может повредить ему. Любя тебя, он забыл возложенные на него ответственности, но клятва, данная им обществу, должна быть так же священна, как и клятва, произнесенная тебе. Быть может, он понимает, что не имеет права оставить политическое поприще без всякой причины, но не имеет силы отнять у тебя ни часа времени. Следовательно, ты должна сама подарить ему этот час, который ты проведешь со мною; муж твой от этого ничего не потеряет, а отец выиграет. К тому же поверь мне, дитя мое, что натура Эмануила слишком сильна, ум слишком деятелен, чтобы праздность и бездействие не могли не надоесть ему. Предоставь ему свободно идти на пути возвышений, чтоб он не перестал быть счастливым. Приходя домой, когда после прений в палате он будет уверен, что в этом доме его ждут покой и отдых, — он еще более будет любить тебя!

— Я уже и сама думала об этом; но Эмануил казался таким счастливым возле меня, что я боялась предложить ему вернуться к прежним его занятиям, чтобы он не подумал, что я начинаю скучать от избытка счастья. Теперь, когда и вы находите ту же необходимость возвратить его к деятельности, я, не задумываясь, сегодня же вечером приведу вашу мысль в исполнение.

И точно, в тот же вечер Мари, взяв мужа за руки, и склонив грациозную свою головку на его плечо, сказала:

— Друг мой! Знаешь ли, мне пришло в голову вернуться в Париж.

— Капризница! Будь по-твоему, едем хоть сейчас же, если хочешь.

— А если б я предпочла остаться?..

— Мы останемся.

— Хорошо, мы едем завтра; а знаешь ли ты, что мы там будем делать?

— Все, что ты захочешь.

— Я прочла в газетах, что в палате пэров будут заниматься обсуждением важного вопроса.

— Так что же?

— Ты возьмешь меня в этот день с собою в палату.

— Что тебе там делать?

Мари с улыбкой взглянула на мужа, как будто не веря тому выражению презрения, с каким были сказаны им последние слова. Надо заметить, что она была права.

— Ты будешь говорить, я буду слушать, — сказала Мари.