Посмотри на меня - Сесилия Ахерн (2016)

Пристально всматриваясь мне в глаза, она какое-то время боролась с собой, раздумывая, рассказывать или нет, и, наконец, глубоко вздохнула.

– Когда я была маленькой, каждую субботу по вечерам мы с мамой сидели за кухонным столом и писали цветными карандашами на красивой бумаге полный список того, чем будем заниматься завтра. – От воспоминаний ее глаза засветились. – Каждый субботний вечер я приходила в такое возбуждение от наших планов на воскресенье, что прикрепляла список к стене у себя в комнате и заставляла себя ложиться спать пораньше, чтобы скорее наступило утро. – Ее улыбка погасла. – Но все это нельзя поместить в комнату для игр. А теперь детям нужны плейстейшн, икс-бокс и все такое прочее.

– Почему бы вам не рассказать мне, что было в этих субботних списках?

Она посмотрела вдаль.

– Всякие абсолютно невыполнимые мечты. Мама обещала мне, что ночью мы будем лежать в поле на спине, ловить падающие звезды и загадывать все, что захотим. Лежать в огромных ваннах, наполненных до краев лепестками вишни, пробовать на вкус грибной дождь, крутиться на городских оросительных приспособлениях, которыми в парках поливают газон, ужинать на пляже при свете луны, а потом танцевать на песке. – Элизабет засмеялась от этих воспоминаний. – Когда произносишь вслух, все это звучит так глупо, правда? Но моя мать была веселой и смелой, необузданной и легкомысленной, даже, может быть, слегка эксцентричной. Ей всегда хотелось чего-то нового, что можно увидеть, попробовать или открыть для себя.

– Все это, наверно, было так весело, – сказал я, испытывая благоговение перед ее матерью. – Попробовать на вкус грибной дождь! Да это в сто раз лучше телескопа из рулончиков от туалетной бумаги.

– О, не знаю. – Элизабет посмотрела в сторону и тяжело вздохнула. – Мы никогда так ничего из этого и не сделали.

– Но я уверен, вы миллион раз проделывали все это мысленно, – возразил я.

– Ну, кое-что мы все-таки сделали вместе. Сразу после того, как родилась Сирша, она привела меня на луг, постелила одеяло и достала корзинку для пикника. Мы ели свежий черный хлеб, все еще обжигающе горячий после печи, с домашним клубничным вареньем. – Элизабет закрыла глаза. – Я до сих пор помню запах и вкус. – Она с удивлением покачала головой. – Но она решила устроить пикник там, где паслись наши коровы. Так что пикник проходил в окружении этих любопытных животных.

Мы оба рассмеялись.

– Именно тогда она сказала мне, что уходит. Ей было тесно в нашем городке. Она так не говорила, но наверняка чувствовала. – Голос Элизабет задрожал, и она замолчала. Она смотрела, как Люк и Сэм бегают друг за другом по саду, но не видела их, слушала их радостные крики и ничего не слышала. Она отрешилась ото всего.

– Впрочем, – ее голос вновь стал серьезным, и она откашлялась, – это все к делу не относится. И к гостинице не имеет никакого отношения. Даже не знаю, зачем я заговорила об этом.

Элизабет явно была смущена. Готов поспорить, что она никогда в жизни не произносила всего этого вслух, так что помолчал какое-то время, пока она разбиралась со своими мыслями.

– У вас с Фионой хорошие отношения? – спросила она, по-прежнему не глядя на меня.

– С Фионой?

– Да, с женщиной, на которой вы не женаты. – Она улыбнулась впервые за долгое время и, казалось, успокоилась.

– Фиона со мной не разговаривает, – ответил я, все еще не понимая, почему она думает, что я отец Сэма. Придется поговорить об этом с Люком. Мне было неловко, оттого что меня принимают за другого.

– У вас с ней все кончилось плохо?

– У нас ничего и не начиналось, поэтому нечему было кончаться, – честно ответил я.

– Понимаю. – Она посмотрела на меня и засмеялась. – Тем не менее кое-что хорошее из этого получилось. – Она отвернулась и стала наблюдать, как играют Сэм с Люком. Она имела в виду Сэма, но мне показалось, что смотрела она на Люка, и я был этому рад.