Отец на час - Ирма Уокер (1999)

— Ну вот и хорошо, — сказал он. — Теперь вы снова стали собой. Можете спать дальше. Желаю хороших снов.

Элисон поспешила поймать его на слове. Ей показалось, что она спала не больше пяти минут, когда Коул снова начал трясти ее за плечо. На этот раз, прежде чем он успел задать ей хоть один вопрос, Элисон четко и внятно произнесла:

— Меня зовут Элисон Вард. Вас — Коул Гамильтон. И если вы не уберете руки, я врежу по вашей самодовольной физиономии.

— А почему это моя физиономия кажется вам такой уж самодовольной?

— Потому что вы явно слишком высокого о себе мнения. Знаете, что я вам скажу… — Но Элисон не смогла закончить. Ей казалось, что чей-то голос произносит где-то вдалеке те слова, что она собиралась сказать Коулу с того самого обеда, но Элисон не могла бы сказать с уверенностью, что это не было очередным сном.

В следующий раз она проснулась сама при ярком свете дня. Элисон сонно свернулась калачиком под теплым одеялом, радуясь про себя тому, что сегодня воскресенье и можно поспать подольше. Минут через двадцать она встанет и приготовит завтрак, но сейчас так приятно было нежиться в собственной… — и тут память вернулась к Элисон. Да нет же, она вовсе не в собственной постели. Она в доме Коула, возможно даже в его кровати. Она ударилась головой о край кормушки. Насколько сильно?

Элисон покрутила головой. Голова немного побаливала, но никаких серьезных повреждений явно не было. Тогда почему же она упала в обморок и так долго оставалась без сознания? Кто-то вызвал врача — это она помнила. Это врач говорил что-то о переутомлении и недоедании?

Она села и хотела откинуть одеяло, но застыла неподвижно, с удивлением обнаружив сидящего рядом с кроватью Коула. Глаза его были закрыты, голова откинута назад, открывая взгляду сильную мускулистую шею. Коул крепко спал.

Утренний свет падал ему на лицо, позволяя разглядеть красиво очерченный рот, скулы и твердую линию подбородка. Элисон хотела отвести глаза, но любопытство ее оказалось слишком сильным. Спящий Коул казался словно другим человеком, не тем, которого она знала. Вечно настороженные глаза были прикрыты веками, упрямые губы расслаблены. Коул выглядел моложе и даже казался… уязвимым. Так кто же из этих двух мужчин настоящий Коул Гамильтон? Этот, спящий, или тот, агрессивный нахал, который позволил себе откровенно приставать к почти незнакомой женщине, не дававшей для этого никакого повода?

— Доброе утро, мисс ветеринар. — Пока Элисон сидела, погруженная в свои мысли, Коул проснулся и теперь с усмешкой смотрел на нее. — Как вы себя чувствуете? Достаточно хорошо для одного из неподражаемых завтраков миссис Бреннер?

— Миссис Бреннер?

— Это моя экономка. А также блюстительница моей морали, моего рассудка и многого другого. — Ирония в голосе Коула вызвала у Элисон улыбку, но он тут же испортил все, добавив: — Как это глупо — голодать. И с чего вы взяли, что у вас лишний вес? На ваших обтянутых кожей ребрах нет ни унции лишнего жира.

Когда до Элисон дошел смысл его слов, она едва подавила возмущенный возглас. Дрожащей рукой она залезла под одеяло и обнаружила, что спала в одной тоненькой хлопчатобумажной футболке. Кто-то раздел ее, пока она была без сознания, и по лукавой усмешке Коула Гамильтона нетрудно было догадаться, кто именно справился с этой задачей.

Элисон раскрыла было рот, чтобы высказать все, что думает по этому поводу, но в последний момент сдержалась. Нечего ему думать, что он способен вывести ее из себя. И она не собирается объяснять, почему не успела вчера пообедать и поужинать. Если Коул думает, что у женщины, которая работает по четырнадцать часов в сутки, хватает глупости сесть на диету, — что ж, пускай. Он не дождется от нее объяснений. И приступов девичьей скромности тоже.