Ожерелье королевы - Александр Дюма (2014)

Ювелиры, которые не были сильны в политике и вдобавок имели самое высокое представление о дипломатии вообще и о португальских дипломатах в частности, залились краской, тем самым как бы подтверждая обвинения.

Босир счел, что попал в точку, а поскольку главное для него было довести до конца дело, сулившее богатство, он притворился, будто совещается на португальском с послом.

– Господа, – обратился он после этого к ним, – вас соблазнили дополнительным барышом. Ну что ж, дело естественное. Это доказывает только, что бриллианты стоят дороже. Так вот, ее величество королева Португалии вовсе не желает, покупая задешево, нанести ущерб честным купцам. А что, если мы надбавим пятьдесят тысяч ливров?

Бемер покачал головой.

– Сто тысяч. Сто пятьдесят тысяч, – продолжал Босир, решивший, поскольку это не сулило ему никаких неприятностей, набавлять хоть до миллиона, лишь бы получить свою долю в сто пятьдесят тысяч ливров.

Пораженные ювелиры несколько секунд пребывали в замешательстве, но потом, посовещавшись, ответили:

– Нет, господин секретарь, даже не пытайтесь нас искушать. Сделка не состоится, воля, стократ более могущественная, нежели наша, велит нам продать ожерелье во Франции. Надеюсь, вы нас понимаете. Извините и не гневайтесь на нас, это вовсе не мы отказываем вам: некто, куда более высокопоставленный, чем мы и даже чем вы, воспротивился этой сделке.

Босир и Мануэл не нашли что возразить. Более того, они сказали нечто наподобие комплимента ювелирам и попытались изобразить безучастность.

Они прилагали для этого огромные усилия и потому не заметили, что господин командор, он же лакей, желающий знать, как продвигаются переговоры по делу, которому он желал удачного завершения, подслушивает в передней под дверью.

Но достойный этот сообщник оказался неловок: он слишком низко наклонился к двери, поскользнулся и ударился о филенку; удар был довольно громкий.

Босир ринулся в переднюю и обнаружил там испуганного лакея.

– Что ты тут делаешь, мерзавец? – возопил Босир.

– Сударь, я принес утреннюю почту, – отвечал командор.

– Хорошо, ступайте, – бросил Босир. Взяв депеши, он отослал командора.

Депеши эти составляли всю корреспонденцию, приходящую в канцелярию; письма из Португалии и Испании, представлявшие весьма мало интереса для большинства, были предметом ежедневных трудов г-на Дюкорно, но прежде чем попасть в канцелярию, они проходили через руки Босира или дона Мануэла и снабдили обоих первых лиц многими полезными сведениями о посольских делах. Услыхав слово «почта», ювелиры радостно вскочили с видом людей, получивших позволение откланяться после тягостной аудиенции.

Их не стали задерживать, и лакей получил приказ проводить гостей во двор.

Едва он спустился с лестницы, дон Мануэл и Босир обменялись взглядами из разряда тех, что предшествуют действиям.

– Ну что? – сказал дон Мануэл. – Дело лопнуло.

– Вчистую, – согласился Босир.

– Из ста тысяч, а это весьма незначительная добыча, каждый из нас получит по восемь тысяч четыреста ливров.

– Не стоило и мараться, – заметил Босир.

– Не правда ли? А между тем в сундуке, – и дон Мануэл указал в ту сторону, где находился сундук, – лежат сто восемь тысяч ливров.

– По пятьдесят четыре тысячи на брата.

– Правильно сказано, – одобрил дон Мануэл. – Разделим их.

– Согласен. Да только командор теперь, когда ему стало известно, что дело лопнуло, не отстанет от нас.

– Я придумаю какое-нибудь средство, – каким-то необычным тоном произнес дон Мануэл.

– А я уже придумал, – сказал Босир.

– Какое же?

– А вот какое. Командор возвратится к нам?

– Да.

– И потребует выдать долю ему и всем остальным компаньонам?

– Да.

– И нам тогда придется иметь дело со всеми?

– Да.

– Давайте позовем командора, якобы для того, чтобы посвятить его в тайну, и тут предоставьте действовать мне.