Ожерелье королевы - Александр Дюма (2014)

Но поскольку Мария Антуанетта дала себе слово не смотреть бриллианты при кардинале, однако горела желанием полюбоваться ими, слушала она его более чем рассеянно.

По рассеянности же она протянула ему руку, которую он поцеловал с нескрываемым восторгом. После чего, боясь быть в тягость, он попросил позволения удалиться, чем страшно обрадовал королеву. Настоящий друг никогда не может быть в тягость, тот же, к кому безразличны, и того меньше.

Так прошла встреча, исцелившая все сердечные раны кардинала. Он вышел от королевы воодушевленный, опьяненный надеждами и готовый доказать г-же де Ламотт свою безграничную признательность за столь успешно проведенные ею переговоры.

Жанна ждала кардинала в его карете, стоявшей шагах в ста перед шлагбаумом. Выслушав первый залп пламенных заверений в дружбе, она поинтересовалась:

– Так кем же вы все-таки будете – Ришелье или Мазарини? Что поощрили габсбургские уста – честолюбие или нежные чувства? Куда вы броситесь – в политику или в любовную интригу?

– Не смейтесь надо мной, дорогая графиня, – попросил принц. – Я схожу с ума от счастья.

– Уже?

– Помогайте мне, и через три недели я сумею заполучить министерство.

– Через три недели? Проклятье! Как долго ждать! А ведь срок первого платежа истекает через две недели.

– Удача никогда не приходит поодиночке: у королевы есть деньги, и платить будет она, а за мной лишь заслуга почина. Ах, графиня, это такая ничтожная плата за счастье! Бог свидетель, я с удовольствием заплатил бы за примирение пятьсот тысяч ливров.

– Успокойтесь, – улыбнувшись, прервала его графиня, – эта ваша заслуга превысит все прочие. А их у вас много?

– Признаюсь, я предпочел бы заплатить, тогда королева чувствовала бы себя обязанной…

– Ох, монсеньор, что-то подсказывает мне, что вам еще предстоит это удовольствие. Вы к нему подготовились?

– Я велел продать свои последние земли и заложил все доходы и бенефиции за будущий год.

– Выходит, у вас есть полмиллиона?

– Есть, но только вот не представляю, что я буду делать, когда уплачу его.

– Ну, после этого платежа у нас будет три спокойных месяца. Боже мой, да за три месяца может произойти столько событий!

– Да, вы правы, но король велел мне передать, чтобы я больше не делал долгов.

– За два месяца пребывания министром вы будете чисты от долгов.

– О, графиня!

– Не возмущайтесь, не надо. Если этого не сделаете вы, то сделают ваши родственники.

– Вы, как всегда, правы. Куда вы сейчас?

– К королеве. Хочу узнать, какое впечатление у нее от встречи с вами.

– Очень хорошо. Ну, а я возвращаюсь в Париж.

– Зачем? Сегодня вечером вы придете к карточной игре. Это отличная тактика – поле боя нельзя покидать.

– К сожалению, у меня сегодня встреча, о которой меня оповестили утром перед выездом.

Встреча?

– И достаточно важная, если судить по записке, которую мне принесли. Посмотрите сами.

– Почерк мужской, – заметила графиня и прочла:

Ваше высокопреосвященство, некто хочет побеседовать с Вами относительно получения крупной суммы. Этот человек сегодня вечером явится к Вам в Ваш парижский дом и надеется удостоиться аудиенции.

– Подписи нет. Какой-нибудь попрошайка?

– Нет, графиня, вряд ли кто легкомысленно рискнет разыгрывать меня, зная, что мои люди могут поколотить за это палками.

– Вы так думаете?

– Не знаю почему, но у меня ощущение, что мне знаком этот почерк.

– Ну что ж, поезжайте, монсеньор. Впрочем, с людьми, которые сулят деньги, особого риска не бывает. Самое худшее, что может быть, это если обещание окажется пустым звуком. До свидания, монсеньор.

– Графиня, буду счастлив вскоре увидеть вас.

– Да, кстати, монсеньор, еще два вопроса.

– Какие?

– А если вдруг он придет, чтобы неожиданно вернуть вам крупную сумму?

– Крупную сумму?