– Ваша правда, государыня, – смиренно отвечала она, – у меня нет обязанностей при дворе, но вы, ваше величество, удостаивали меня столь драгоценной доверенности, что благодарность удерживала меня близ вас куда более прочными узами, чем других удерживает долг.

Слово «доверенность» Жанна нашла после долгих поисков и теперь сделала на нем особое ударение.

– С этой доверенностью мы сейчас разберемся, – возразила королева с еще большим презрением в голосе. – Вы видели короля?

– Нет, ваше величество.

– Вы его увидите.

Жанна поклонилась.

– Большая честь для меня, – произнесла она. Королева призвала на помощь все свое хладнокровие, чтобы сохранить за собой перевес в предстоящем разговоре.

Жанна воспользовалась паузой и сказала:

– Боже правый, до чего строго вы со мной обращаетесь, ваше величество! Я трепещу.

– Это еще не предел строгости, – резко возразила королева. – Вы знаете, что господин де Роган в Бастилии?

– Мне об этом сказали, ваше величество.

– Вы догадываетесь, почему он там?

Жанна окинула королеву пристальным взглядом и, повернувшись к дамам, которые, казалось, стесняли ее своим присутствием, сказала:

– Не знаю, сударыня.

– Однако вы помните, как рассказывали мне об ожерелье, не правда ли?

– Да, сударыня, о бриллиантовом ожерелье.

– И от имени кардинала предлагали мне помощь в покупке этого ожерелья?

– Сущая правда, ваше величество.

– Приняла я эту помощь или отвергла?

– Отвергли, ваше величество.

– Так! – удовлетворенно воскликнула королева, явно не ожидавшая такого ответа.

– Вы даже уплатили ювелирам задаток в двести тысяч ливров, ваше величество, – добавила Жанна.

– Так… Что же дальше?

– Дальше вы, ваше величество, не сумели расплатиться с ними, потому что господин де Калонн не предоставил вам денег, и вернули ларец ювелирам Бемеру и Босанжу.

– Кому я поручила отвезти ларец?

– Мне.

– И что сделали вы?

Я, медленно произнесла Жанна, понимавшая всю весомость слов, которые слетали с ее уст, – я отдала бриллианты его высокопреосвященству.

– Его высокопреосвященству! – вскричала королева. – Но скажите на милость, почему вы не вернули их ювелирам?

– Потому, государыня, что господин де Роган желал, чтобы дело уладилось к удовольствию вашего величества, и я весьма огорчила бы его, лишив возможности уладить дело самому.

– Но каким образом вы получили у ювелиров расписку?

– Эту расписку дал мне господин де Роган.

– А письмо, которое вы, по словам ювелиров, передали им от моего имени?

– Это письмо просил меня передать господин де Роган.

– Оказывается, что во всем и везде был замешан господин де Роган! – воскликнула королева.

– Не знаю, что имеет в виду ваше величество, – с равнодушным видом отозвалась Жанна, – и в чем именно был замешан господин де Роган.

– Я имею в виду, что расписка, которую вы передали или переслали ювелирам от моего имени, оказалась поддельной!

– Поддельной? – простодушно удивилась Жанна. – О, ваше величество!

– А также, что письмо, в котором я подтверждаю покупку ожерелья, скрепленное якобы моей подписью, – тоже поддельное.

– О! – воскликнула Жанна, разыгрывая все возрастающее удивление.

– И наконец, я хочу сказать, – продолжала королева, – что для прояснения этого дела нужно устроить вам и господину де Рогану очную ставку.

– Очную ставку? – переспросила Жанна. – Но зачем, ваше величество?

– Он сам об этом просил.

– Он сам?

– Он повсюду искал вас.

– Но этого быть не может, сударыня!

– По его словам, он хотел доказать, что вы его обманули.

– В таком случае, ваше величество, я тоже прошу об очной ставке.

– Не сомневайтесь, графиня, ваша просьба будет исполнена. Итак, вы утверждаете, что вам неизвестно, где находится ожерелье?

– Откуда же мне об этом знать?