Облик - София Беннет

прибавкой международного кода я не узнаю номер.

– Дэйзи? – спрашиваю я, удивляясь тому, что она не боится потратить кучу денег на

звонок в такую даль.

– Привет. Тед? Это Ник. Ник Споук.

– Ник? Ник? Ээ, привет.

Ого, ничего себе! Он звонит мне в Нью-Йорк. В смысле, почему вдруг? Но, ничего себе! Я

пытаюсь замедлить сердцебиение и казаться крутой и утонченной, а не паникующей и смущенной.

– Извини, что так поздно, – говорит он после паузы.

Я смотрю на часы, смущенная ещѐ больше.

– Ещѐ не поздно.

– Сейчас час ночи!

– Да нет, – говорю я, – Сейчас восемь вечера.

– Что? Ты где?

– В Нью-Йорке, – объясняю я. – А почему...?

– Нью-Йорк? Ты в Нью-Йорке?

– Да, у меня съѐмки утром.

– О. Точно. – До этого его голос был взволнованным. Сейчас он ужасно холоден. Снова

абсолютно Кошмарный Мальчик. – Ясно. Я звонил, чтобы выяснить, почему твоя сестра недавно

рассталась с Джесси. Он остался здесь и только что сообщил мне это. Но я полагаю, что раз ты в

Нью-Йорке, это тебя не касается.

– Что? Нет! Ты не так понял, – настаиваю я, быстро перемещаясь в ванную комнату,

чтобы хоть как-то уединиться. Я закрываю дверь и приседаю в душевой кабинке – здесь нет

ванны – сгорбившись в уголке с задранными до ушей коленями. – Наверняка это Джесси порвал

с Авой. Как он мог так поступить?

Ещѐ одна пауза в разговоре.

– Нет, – говорит Ник резким твѐрдым голосом. – Я думаю, Джесси всѐ верно понял. Она

сказала ему: "Я изменилась. Мы больше не можем быть вместе." И ещѐ Ава запретила ему звонить

ей. Я сказал, что это она порвала с ним, ясно? Он просто разбит. Я должен понять, в чѐм проблема.

О, нет. Теперь мне всѐ ясно. Бедная Ава. Она всѐ это время отталкивала Джесси, боясь, что

еѐ опухшее лицо и изможденное тело вызовут у него отвращение.

35 America’s Most Wanted – передача с необычной идеей «охоты на человека» – о преступниках, объявленных

полицией в федеральный розыск. Ловить их должны при помощи вышеозначенной передачи и

всеамериканской зрительской аудитории.

– На самом деле, она не это имела в виду, – начинаю объяснять я. – Когда она сказала,

что изменилась, она подразумевала своѐ опасение, что он разлюбит ее. Она просто испугана. Но я

уверена, что она ошибается. Разумеется, он...

– Погоди, – говорит Ник. – Так ты в Нью-Йорке?

– Ну да, я так и сказала.

– Это означает, что ты не собираешься участвовать в церемонии бритья голов, которую

планирует Ава? Джесси мне всѐ об этом рассказал. Я думал, что это была отчасти и твоя идея. И

ты знаешь, что? Я был очень впечатлен этим. Я думал, что ты отличаешься...

– Ну, я...

– ... и ты действительно отличаешься, если подумать. Когда-то я встречал довольно

злобных моделей, но ты дашь им всем фору. Я имею в виду, ты не будешь там для поддержки всех

этих детей, больных раком? Классика. Поздравляю.

Он смеѐтся. Он на самом деле смеѐтся.

Я так зла, что даже не могу говорить. Мне приходится несколько секунд глубоко дышать,

прежде чем ко мне возвращается способность говорить.

– Слушай, Ник. Это Ава хотела, чтобы я поехала сюда. Она в восторге от того, что я

получила работу. Отстойное время, но я не виновата. И с какой стати ты решил, что имеешь право

указывать мне, что делать?

Но я практически уверена, что он повесил трубку после моего "Слушай, Ник". Тишина в

трубке. Моя ярость пролилась где-то на полпути через Атлантический океан.

Целую вечность я сижу, трясясь, в душевой кабинке, пока кто-то не начинает громко

стучать в дверь, напоминая, что ванная комната является общественным достоянием. Затем я

переодеваюсь в пижаму и залезаю под своѐ позаимствованное, колючее и пахнущее чужими