Облик - София Беннет

Когда она уходит, чтобы переодеться, Сэб поворачивается ко мне.

Он указывает на стул. Я печально усаживаюсь на него. Он смотрит на меня через

видоискатель огромной чѐрной камеры и тоже выглядит несчастным. Сначала он регулирует свет,

потом возвращается ко мне.

– Могла бы ты... э-э... лицо... ко мне… э-э... руки?

Я смотрю на него – не то чтобы я хочу этого. Камера такая пугающая. Затем я смотрю на

свои руки. Что не так с моими руками? Они просто висят. Я имею в виду, конечно, они похожи на

свисающие ветки, но что ещѐ я могу сделать с ними? Я пытаюсь положить их на спинку стула и

опираюсь подбородком на них, чтобы спрятать. Сэб подпрыгивает, как испуганный медведь.

– Э... нет. Слишком низко. Твоя... э-э... спина. Сутулая. Попробуй...

Он откидывается назад и расставляет ноги, показывая мне, что он имеет в виду. Он

выглядит очень смешным. Я улыбаюсь.

– Здорово – говорит он, выглядя чуть менее расстроенным. – Приятная улыбка.

Затем вмешивается Джулия, спасая меня.

– Почему бы нам не попробовать повернуть стул спинкой вперѐд? Затем ты можешь

попробовать различные позы. Я думаю, что Сэб хочет обыграть это. Не стесняйся. Расслабься.

Получай удовольствие.

Не стесняться? Расслабиться? Получать удовольствие? Внезапно я ощущаю все части

моего тела, которые принимала как должное. Мои лодыжки. Мои локти. Что мне делать с ними?

Почему они такие? И мои пальцы, похожие на ветки – как настоящие модели заставляют их

пальцы выглядеть такими нормальными? Не говоря уже о лице. Я стараюсь изобразить подобие

улыбки, пока мой рот не начинает болеть, но Сэб выглядит всѐ более и более унылым.

В конце концов он говорит:

– Э-э... не стул... э-э... просто попробуй постоять?

Ага! ―Просто постоять‖ – это то, что я определенно умею. Я пробовала это в Модел Сити, и

это сработало. Но ―просто постоять‖ может также включать в себя и ―слегка покачиваться‖,

потому что из динамиков Сэба играет песня, которая мне очень нравится, и под неѐ невозможно не

двигаться. Я подхожу к куску стены, которая, как мы согласились с Сэбом, имеет отличную

текстуру, и ―просто стою‖ в различных позах. Руки на бедрах. Руки не на бедрах. Прислонившись к

стене. Слегка прислонившись к стене. Даже стою боком и, гляжу в окно. Затем, когда я думаю, что

Сэб закончил, немного пританцовываю, взмахивая руками над головой и покачивая бедрами – или

тем местом, где были бы мои бедра, если бы они у меня были.

– Здорово! – говорит Сэб, – Замри! Я имею в виду... э-э... продолжай так делать.

16 Жанр электронной музыки.

Он снова щѐлкает, и я считаю щелчки, пока смотрю на пол, а не на него, и думаю только о

музыке, я могу так стоять. Наконец, я поднимаю взгляд посмотреть, фотографирует ли он ещѐ, и он

щѐлкает последний раз и говорит:

– Готово. Теперь ты можешь ... э-э ... переодеться.

Я замираю.

– Переодеться?

– В платье. Джулия показала тебе платья?

Не показывала. Теперь показывает. Они висят в гардеробной наверху. Получается, что

после съѐмки в ―повседневной облегающей одежде‖, они хотят фотографии не только не в

повседневной одежде, но и в ещѐ более облегающих мини-платьях. Ох.

В этот момент дверь в студию открывается, и входит Кассандра Споук, одетая в

безукоризненно белую шѐлковую рубашку, чѐрную юбку и босоножки на высоких каблуках. Затем

входит еѐ кошмарный сын.

К счастью, пол подо мной исчез и проглотил меня целиком.

Конечно, этого не случилось.

Кассандра цокает каблуками по бетонному полу и дарит Сэбу два впечатляюще больших

воздушных поцелуя, просто прикасаясь к его бороде своей золотистой кожей.

– Сэб, дорогой! Как приятно тебя видеть! – говорит она. – Я просто хотела показать тебе.