Облик - София Беннет

становится магазин, в котором я покупаю открытки, чтобы продемонстрировать мисс Дженкинс

мой рабочий процесс, как и требуется.

После быстрой прогулки по углу Трафальгарской площади, я попадаю в Национальную

Портретную Галерею, в которой, как оказалось, сейчас проходит выставка работ фотографа

Ричарда Аведона. На рекламных постерах – потрясающие портреты сильных, волевых лиц. Я не

могу позволить себе билет на выставку, но покупаю пару красивых открыток. На одной из них

изображена осовремененная принцесса с нарциссами в волосах, расположенными так, будто они

подвешены вокруг еѐ головы, как цветы на обоях позади девушки. Я влюбилась в этот эффект.

Я продолжаю думать об этом по пути к станции метро Чаринг-Кросс. На самом деле я

вынимаю открытку из бумажного пакета, чтобы взглянуть на неѐ ещѐ разок, когда внезапный

порыв ветра сдувает папину шляпу с моей головы и уносит прямо на дорогу передо мной. Я

бросаюсь вперед, чтобы поймать еѐ, когда чьи-то сильные руки возникают словно из ниоткуда и

удерживают меня на месте. Огромный ярко-красный Лондонский двухэтажный автобус

проносится мимо, буквально в нескольких миллиметрах от меня.

О, мой бог. Я чуть не погибла, спасая шляпу.

Я оборачиваюсь, чтобы поблагодарить руки, которые только что спасли мне жизнь. Они

принадлежат бизнесмену в полосатом костюме, который одаряет меня очень странным взглядом.

Может быть, именно так люди смотрят на тебя, когда знают, что благодаря им ты остался в живых.

Я ошарашено пялюсь на него в ответ, и, после неловкой паузы, он отходит в сторону, в то время

как другой автобус проезжает мимо, превращая папину шляпу в блинчик.

Внезапно, этот день перестает казаться таким уж хорошим.

Минут пять я просто брела по улице в оцепенении. Прямо сейчас я не находила в себе сил

спуститься в метро. И думать о том, как рассказать папе, что случилось с его шляпой, когда я

вернусь домой.

Постепенно до меня дошло, что многие люди движутся в том же направлении, что и я –

больше, чем обычно. Могу поклясться, я узнала пару лиц, хотя не смогла вспомнить, откуда они. Я

шла за толпой, как в тумане. Затем многие люди стали проходить через каменную арку,

контролируемую охранниками. Чтобы попасть туда, необходим пропуск, которого у меня не было,

так что я остановилась.

Я проследила за ними взглядом. С трех сторон внутреннего двора возвышалось большое

каменное здание с массивным белым шатром посередине. Всѐ было увешано цветными баннерами,

возвещающими о Лондонской Неделе Моды.

Ох, ничего себе. Интересно, будет ли задействован здесь сегодня кто-нибудь из девушек, с

которыми я ходила на просмотры. Я надеюсь на это: участие в дефиле – очень важное событие.

Между тем я даже не могу позаботиться об одной паршивой шляпе.

Я прислонилась к столбу и вспомнила порыв ветра, когда автобус промчался мимо меня. Я

даже не поблагодарила того мужчину в костюме. Интересно, почему он так странно на меня

смотрел.

И в этот момент я поняла, что на меня пялится кто-то ещѐ. Невысокая женщина всего в паре

шагов от меня. Она представляла собой неординарное зрелище, но почему-то глядела так, будто

это Я – странное видение.

– ДЖИНС И-БЕРК, – громко сказала она, как только перехватила мой взгляд.

Она вообще со мной разговаривает? Она пытается продать мне джеггинсы? Она

сумасшедшая? Глядя на неѐ, я бы не очень-то и удивилась.

На ней было надето платье длиной до лодыжек, сделанное из лоскутков кожи, скрепленных

между собой оранжевыми молниями; золотой шѐлковый жакет от Пуффа, шарф с принтами в виде

черепов (настолько модный, что даже я знаю, – это Александр МакКвин) и ботинки на

четырехдюймовой металлической золотистой платформе.