Долгая дорога в дюнах - Олег Руднев (1984)

Парень поднялся, надел френч.

— Ну, мне пора. Спасибо вам за все!

— Возьми вот на память. Лесник вынул из кармана часы с цепочкой, протянул Банге.

— Ну что вы… Зачем?

— Бери, бери! Денег не брал, так хоть память будет.

— Я и так вас не забуду, — растроганно отвернулся парень. — Столько вы для меня сделали. Не каждый согласился бы прятать дезертира.

— Кристина, что же ты? — позвала мать. — Иди попрощайся!

Девушка медленно спустилась с крыльца и, не глядя в глаза, подала Артуру руку.

— До свидания!

— Счастливо тебе, Кристина!

Банга еще раз оглядел этот гостеприимный двор, людей, давших ему приют, и зашагал, ласково потрепав на ходу увязавшегося за ним пса. Он шагал по малоезженной лесной дороге — на ней пышно цвели цветы.

— Артур!.. Артур!.. — услышал он за спиной.

Кристина догнала его и, запыхавшись, протянула чистый холщовый узелок с едой.

— Что же ты… Забыл.

— Спасибо, Кристина.

Он взял узелок. Девушка стояла перед ним, не смея поднять глаза. Банга смотрел на ее разрумянившееся лицо — прекрасное, как этот солнечный день в лесу, и понимал: Кристина ждет от него каких-то слов. Однако, поделать с собой ничего не мог и лишь неловко потрепал ее по щеке.

— Будь счастлива, Кристина!

— Прощай!

Он снова двинулся в путь, а она так и осталась стоять. И вдруг сорвалась с места, стремглав бросилась вслед. Банга и обернуться не успел — девушка закинула ему руки на шею и жарко, отчаянно, преодолевая застенчивость, поцеловала в губы. Парень растерянно опустил руки, не решаясь обнять, не смея дать волю вспыхнувшему чувству. Кровь ударила ему в голову… Узелок упал на траву, Артур привлек девушку к себе. И тут она сама резко отстранилась, опрометью бросилась обратно.

Он долго смотрел ей вслед и все не мог понять — то ли это кровь продолжала гудеть у него в висках, то ли назойливо и знойно жужжали в цветах пчелы.

Вечерело. С лугов через поселок с ленивым, сытым мычанием возвращалось стадо. Зента встретила свою корову, отвела ее в хлев и пошла к колодцу. Не торопясь вымыла руки, сполоснула свежей водой подойник. Она делала свою каждодневную работу привычно и споро. Но была в ее движениях безрадостность человека, уставшего от одиночества. Накрыв ведро влажным полотенцем, Зента медленно пошла через двор. Обернулась, услышав, как хлопнула калитка. Посмотрела в ее сторону — и ведро выскользнуло из рук. У калитки стоял Артур. Будто не веря себе, она вглядывалась в его потемневшее от загара, с запекшимися губами лицо, выгоревший солдатский френч и не могла двинуться с места.

— Артур!

Он подошел, бережно обнял ее за плечи.

— Ну-ну, не надо плакать. Видишь: жив, здоров…

Озолс стоял у окна в своем кабинете и грустно смотрел на улицу. Со стопкой глаженого белья вошла Эрна.

— Слышал новость? Трактирщика забрали.

Якоб встревоженно обернулся:

— Аболтиньша?

— Говорят, у него оружие какое-то нашли. Зигис, что ли, прятал… Ему-то что? Сбежал со своими дружками, а отцу отвечай.

Озолс снова отвернулся к окну, хмуро задумался.

— Может, тебе все-таки уехать пока? — понизила голос Эрна.

— А я при чем?

— Ну мало ли… Все-таки от греха подальше. Пожил бы на озерах, у тебя же там родня…

Якоб с ехидной усмешкой посмотрел на женщину:

— Может, вам с Петерисом домишко мой приглянулся? Что ты меня все выпроваживаешь?

Эрна обиделась:

— Скажешь тоже! Мы же как лучше хотим. Жаль, если такой лоб пуля расшибет. Сиди себе на здоровье, дожидайся, пока не сцапают.

— Заладила: сцапают… За мной-то какая вина?

— Вам виднее, хозяин, — философски сказал Петерис, входя в комнату. — Только ежели ехать, говорите сразу — дорога дальняя, лошадей надо готовить.

Озолс ненавидящим взглядом окинул работника, мрачно буркнул:

— Никуда не поеду. Пожалел волк кобылу… Иди работай! Коровник второй день нечищеный.