Останься со мной навсегда - Наталья Калинина (1997)

Она пролежала в больнице около двух недель, и я каждый день навещал ее. Я задержался в Лос-Анджелесе из-за нее, о чем, разумеется, я ей не говорил. Не могу сказать, чтобы она была рада моим визитам, но они не были ей неприятны. Скорее ей было просто все равно, прихожу я или нет. А я смотрел на нее и думал: «Эта девушка погибнет, если ее оставить одну. Что будет, когда ее выпишут из больницы? Ведь она может снова натворить глупостей». Она все еще была настроена очень пессимистично — точнее, в ней отсутствовала воля к жизни. И вообще она казалась мне такой беспомощной и ранимой, что я был уверен, она просто не сможет жить самостоятельно. Как-то я спросил у нее, не заключила ли она уже контракт на свой следующий фильм — ведь теперь, когда она стала знаменитостью, предложения должны были посыпаться на нее со всех сторон. Она ответила, что больше никогда не будет сниматься и даже слышать не хочет о кинематографе. Признаюсь, я был удивлен, но предпочел не лезть к ней с расспросами. Я просто поинтересовался, чем она собирается заниматься в дальнейшем. Она ответила, что и сама еще этого не знает и вообще у нее ни к чему не лежит душа… Тогда я сказал: «Выходи за меня замуж, и тебе никогда не придется думать о том, как заработать себе на жизнь». Я сам удивился, когда произнес эти слова — будто кто-то подсказал их мне. До этой минуты у меня и в мыслях не было предлагать ей стать моей женой. Это было сущим абсурдом: мы с ней были едва знакомы, она не питала ко мне совершенно никаких чувств, даже самой элементарной симпатии, а просто терпела мое общество, потому что оно помогало ей скоротать время и немного скрашивало скуку пребывания в больнице. Я же не испытывал к ней ничего, кроме жалости и чисто отеческой нежности, как к больному ребенку… А еще я очень тревожился за нее — почему-то я принимал близко к сердцу судьбу этой девушки. Тревога, наверное, и заставила меня сделать ей предложение, ведь, только став ее мужем, я мог быть всегда рядом и заботиться о ней по-настоящему. Впрочем, я был уверен на все сто, что она ответит мне отказом. Как ни странно, она согласилась. Она не сказала мне «да», а просто пожала плечами, как будто ей было совершенно все равно, станем мы мужем и женой или нет.

Мы поженились тем же летом, и я увез ее к себе в Нью-Йорк. Я думал, что вначале нам будет трудновато ужиться под одной крышей и что мы будем долго привыкать друг к другу, ведь мы были совершенно чужими людьми. К моему удивлению, особых трудностей не возникло. Помогло, наверное, актерское дарование твоей мамы — она просто вошла в роль моей жены, потому что эта роль была удобна ей на данном этапе жизни, и блистательно играла ее не только на людях, но и дома. Правда, иногда она переигрывала… В конце концов я сказал ей: «Перестань притворяться. Ты ничем мне не обязана. Я не рассчитывал на твою любовь, когда предложил тебе выйти за меня замуж. Просто ты нуждалась в ком-то, кто взял бы на себя заботу о тебе, и мне захотелось стать этим человеком. Почему, я и сам не знаю». Сначала это ее оскорбило, но потом она сказала, что я прав и нам лучше быть честными друг с другом. Мы стали спать в разных комнатах, и у мамы появились свои интересы… Точнее, один-единственный интерес: итальянский язык. Она попросила меня нанять ей преподавателя и с невероятным усердием взялась за изучение итальянского. Занятия настолько увлекали ее, что ее апатию как рукой сняло — она вдруг ожила, стала жизнерадостной, какой раньше я никогда ее не видел. Теперь, уезжая в офис, я мог не бояться, что она натворит глупостей. Но все-таки на всякий случай просил домработницу присматривать за ней и не оставлять надолго одну, объясняя это тем, что жена страдает внезапными обмороками.