Останься со мной навсегда - Наталья Калинина (1997)

— Талантливые люди видят мир не таким, каким его видят другие, — задумчиво проговорила Вероника, незаметно для себя самой цитируя слова Габриэле. — Наверное, в этом и заключается их проблема. Это особое восприятие мира создает в них постоянное ощущение дискомфорта, потому что мешает им жить в гармонии с окружающей средой, то есть с другими людьми… Это может обречь их на вечное одиночество, если им не посчастливится встретить человека, близкого им во всех отношениях.

Она позвонила ему из ванны. Он тут же снял трубку, наверное, сидел возле телефона, ожидая ее звонка.

— Как мама? — первым делом спросил он.

— Мама… мама в порядке. Отец сказал мне правду — она уже пришла в себя. Слава Богу, все обошлось.

Он с облегчением вздохнул.

— Ты уже виделась с ней?

— Виделась. — Вероника вытянулась в пенистой воде, пытаясь расслабиться, что ей, однако, не удавалось, хотя обычно горячая ванна помогала ей снять напряжение. — Мы с папой сразу же поехали в больницу и ждали там, когда она проснется.

— Она была рада тебе?

Вероника нервно втянула в себя воздух.

— Нет. В том-то и дело, что нет. Она… она попросила нас с отцом уйти. Отец говорит, это все оттого, что она еще не совсем здорова.

— Наверняка твой отец прав. Было бы удивительно, если бы она оправилась так быстро.

— Да, но я… Мы с мамой… — голос изменил ей.

— Я знаю, что вы с мамой всегда были очень близки, — закончил за нее он, поняв, что она хочет сказать. — Может, именно поэтому она и не была рада твоему приезду — вполне возможно, что она тебя стыдится.

— Стыдится? Но с чего это вдруг?

— Как матери, ей неудобно перед тобой за то, что она сделала.

— Но что в этом постыдного? — Вероника села в воде и стряхнула с волос пену. — Скорее это просто непонятно. По крайней мере, мне это непонятно. Человек сознательно пытается лишить себя жизни! Это то же самое, что отречься от самого себя, пренебречь собственной сутью, своим «я»…

— Для меня это тоже непонятно, — согласился с ней он. — Тем не менее многие люди предпринимают подобные попытки. Но кстати, вы не знаете, почему она могла это сделать?

— Нет, мы не имеем ни малейшего представления. Хотя…

— Хотя? — переспросил он.

— Может, она просто… — Вероника подавила вздох. — Просто почувствовала себя одинокой после того, как я уехала, и у нее началась депрессия… Отец говорит, она стала сама не своя после моего отъезда.

Он отозвался не сразу. Она слышала, как на противоположном конце провода щелкнула зажигалка. Когда он вновь заговорил, его тон был очень серьезен.

— Послушай меня внимательно, Вероника. Я объясню тебе, в чем твоя беда, — начал он. — Все дело в том, что ты очень эгоцентрична. Тебе кажется, что мир вертится вокруг тебя — и соответственно все происходящие в нем события так или иначе связаны с тобой, с твоими поступками или желаниями. — Он на секунду умолк. Она могла поклясться, что он улыбается. — Я говорил тебе уже миллион раз, что обожаю твой эгоцентризм, и скажу тебе это еще несколько миллионов раз, — продолжал он. Теперь его тон смягчился, и в нем зазвучали нотки нежности и восхищения. — Но мне бы не хотелось, чтобы твой эгоцентризм создавал проблемы тебе самой. Все прекрасно, пока ты считаешь, что солнце светит потому, что так хочется тебе, или дождь пошел потому, что ты устала от солнца. Но что если где-то на противоположном конце земного шара произойдет землетрясение — и ты станешь винить в этом себя?