Год тумана - Мишель Ричмонд (2009)

— Прошло уже несколько месяцев. А впечатлений столько…

Вместо возвращения на парковку по асфальтированной дорожке разуваемся и бредем по пляжу. Обжигающе-ледяная вода бурлит вокруг наших щиколоток. Возле скал кричат тюлени.

— У меня квартирка в Стоктоне, — говорит Карл. — Одна комната, с видом на залив. В первую ночь после приезда я слушал, как орут эти твари, и никак не мог понять, что это такое. Как будто где-то лаяла целая свора собак. Наконец выяснилось — тюлени. Не высыпался неделями и все корил себя за огромную ошибку, переехав сюда. А потом просто перестал обращать на них внимание. Теперь, когда навещаю сына в колледже, сна ни в одном глазу. Тишина просто с ума сводит.

— Наверное, со временем привыкнете и к тишине.

На покрывале у воды сидит женщина, говорит по мобильнику и наблюдает, как ее муж окунает в воду голенького хохочущего младенца.

— Вы хорошо помните лицо Эммы? — спрашивает Карл. — Оно не расплывается перед вашими глазами?

— Нет.

— А я уже начинаю забывать облик жены. Когда закрываю глаза, могу вспомнить ее прическу, цвет глаз, сережки. А целиком лица не помню. Бегу к шкафу, достаю фотографию и сразу вспоминаю, но уже через день все начинается сначала. А еще перестал слышать ее голос.

— Может быть, забвение — это нечто вроде адаптации, — говорю. — И спустя какое-то время, если мы не видим и не слышим любимого человека, его отсутствие перестанет причинять столь сильную боль.

— В одной песне Тома Петти есть строчка… — говорит Карл, осторожно отбрасывая в воду морского ежа. — Смысл такой: хорошие времена всегда помнишь чуть-чуть лучше, чем плохие.

Он откашливается и начинает напевать. Узнаю песню «Когда моя девочка вернется». Хотя помню только слова и не помню музыки, тем не менее уверена, что Карл слегка фальшивит.

Глава 43

Книги Нелл лежат на столике у кровати высокой горкой. Когда мучает бессонница, я их листаю, делаю выписки и упорно ищу способ освежить память.

В 447 году до н. э. греческий поэт Симонид проявил уникальные мнемонические способности. Это произошло случайно — на празднике, устроенном богатым горожанином по имени Скопас. На празднике Симонид прочел длинную поэму, отчасти посвященную Скопасу, а отчасти — богам Кастору и Поллуксу. Богач, не желавший делить славу с богами, отказался заплатить Симониду.

Чуть позже поэту передали, что его вызывают на улицу два молодых человека. Лишь потом Симонид понял — Кастор и Поллукс явились во плоти, чтобы спасти ему жизнь. Как только поэт покинул здание, рухнула крыша. Тела погибших оказались настолько изуродованы, что родственники Скопаса и его гостей никого не могли опознать. Симонид тем не менее сумел вспомнить, в каком порядке гости сидели за столом. Так родился знаменитый метод локализации. Он прост: представьте себе некое реальное или воображаемое место — к примеру, дом со множеством помещений и мебели, — а потом мысленно расположите объекты, которые хотите запомнить, в определенной логический последовательности. Затем идите по этому воображаемому дому и отмечайте по пути их местонахождение.

В эпоху Ренессанса Джулио Камильо из Болоньи сделал следующий шаг в этом направлении, преподнеся в подарок королю Франции нечто удивительное, названное им «театром памяти». Он заключал в себе маленькие коробочки, детали орнамента и фигурки. Камильо полагал, что, оперируя предметами и соотнося с ними различные образы и слова, можно вспомнить абсолютно все. Если верить Камильо — всякий, кто проведет два часа в «театре памяти», окажется способен рассуждать на любую тему, как Цицерон.