Женщина нашего времени - Рози Томас (1993)

— С мужчиной из фирмы, занимающейся инвестициями, одним из тех, кто вложил деньги, — это, конечно, было слишком подробно. — С Робином, — закончила она. — Мне действительно надо идти.

Она поставила стакан и взяла куртку и сумку.

Харриет понимала, что она отделяется от них. Они были обижены тем, что у нее был бизнес где-то в другом месте, и ее разговорами о деньгах. Ей было не по себе в их узком кругу, но она была неправа, отдаляясь от них.

— Спокойной ночи. — Харриет поцеловала их обоих и освободилась.

Когда она в последний раз посмотрела на них через витрину винного бара, они провожали ее глазами.

На улице похолодало. Харриет накинула куртку и застегнула молнию. Она была рада освободиться от этих проблем на сегодняшний вечер и сознательно взяла их решение на себя. Просто сегодня вечером у нее праздник.

Она шла быстро, почти бежала. Она вдыхала городские запахи уличной пыли и выхлопных газов, смешанные с запахом земли и листьев из парка. «Хорошо быть свободной», — тихо мурлыкала она себе под нос в такт собственным шагам. Хорошо самой решать свою собственную судьбу. Она поздно пришла к этому, но сейчас она сделает максимум возможного. Думая о месяцах после развода с Лео, она сознавала, что была холодной и слишком озабоченной делами. Что ей нужно было сегодня, чего она хотела — так это немного развлечений, немного любви и отдыха. Или если не отдыха, то хотя бы какой-нибудь замены всепоглощающей работе.

Когда она пришла, Робин был уже в ресторане. Когда она подошла к столу, он встал, и она увидела в его глазах удовольствие и восхищение.

Она запыхалась:

— Извините, что я опоздала. Я немного выпила со своей сестрой.

— Это стоит того, чтобы подождать, — просто ответил Робин.

Они сели друг против друга, втиснутые в узкое пространство под рекламой фирмы «Лотрек» и вставленным в раму коллажем из этикеток красного вина. Робин был одет менее официально, чем обычно, не было даже галстука. По внешнему виду он мог быть одним из приятелей Чарли. Он выглядел, как дома, и тогда, когда они обедали вместе в первый раз, среди чопорных скатертей в том роскошном ресторане.

Харриет подумала, что она, пожалуй, недооценивала Робина Лендуита.

Он разлил вино, и они чокнулись. Одновременно соприкоснулись и их пальцы.

— Как дела в «Пикокс»?

Харриет рассказала ему. Робин улыбнулся, показав свои великолепные зубы.

— Я знал, что вам это удастся.

— Я надеюсь, что нам это удастся.

Свободной рукой он накрыл ее руку, лежащую на скатерти. На пальцах Харриет ничего не было. Она давно уже сняла свое обручальное кольцо.

Впоследствии у Харриет почти не осталось воспоминаний об этом обеде. Они много говорили о себе и ничего о деле, и почти также много смеялись. Они уходили из ресторана последними, когда французы-официанты стали уже открыто выражать свое нетерпение.

Улица перед рестораном была пустынной. Харриет подняла глаза, чтобы посмотреть на звезды, которые были едва видны через оранжевую завесу уличного освещения. Она чувствовала себя слегка опьяневшей, возбужденной, но с ясной головой.

Робин обнял ее за талию.

— Вы бы предпочли, чтобы я поехал к вам, — спросил он, — или лучше поехать ко мне домой?

«Неудобный и пахнущий кошками Белсайз-парк или хорошо убранный и богатый Баттерси-парк», — размышляла Харриет.

— Ни то, ни другое, — ответила она. — Я думаю, что предпочла бы отель.

— Маленький и интимный или большой и анонимный?

— Побольше и по возможности безликий, так будет лучше.

Харриет любила отели. Все принадлежности для ванной и чистки обуви, неожиданные удовольствия из небольших холодильников и ощущение маленького, но отгороженного мира, временно образовавшегося за дверью с номером.

— Ну, тогда поехали в «Хилтон», — сказал Робин, как будто не могло быть ничего более вероятного.

Харриет вдруг рассмеялась.