Женщина нашего времени - Рози Томас (1993)

— Харриет не могла свериться со своей записной книжкой, потому что она была в офисе. Но если бы было хоть что-нибудь, она отменила бы это ради Линды.

— В данный момент, я знаю, что ты не хочешь этого слышать, но я уверена, что Ронни права. Если бы ты присоединилась к компании и подружилась, то ты бы поняла, что в школе веселее, когда ты ни на кого не злишься. Мне, конечно, легко так говорить, потому что мне больше не надо ходить в школу, но я помню, как это было. Ты также должна верить тому, что тебе говорят друзья, если ты, конечно, считаешь меня своим другом, а мне бы хотелось, чтобы ты и считала меня свои другом. Мы можем еще поговорить об этом при встрече.

Мне жаль, что ты несчастлива. Я сделаю все, что я смогу, чтобы помочь тебе.

С любовью, Харриет.

P.S. Можешь сказать мне поточнее, что делает их тупицами? А уж если ты стала употреблять такие слова, то тебе следует научиться правильно их писать. Не звучит у меня, как у учителя?

Х.»

Она запечатала письмо и написала адрес.

Харриет решила, что она попросит Робина узнать у своей матери номер телефона того неуютного дома, который принадлежал Каспару Дженсену в Литтл-Шелли, для того чтобы она могла позвонить Ронни и обсудить с ней эту проблему. Харриет вздохнула. Она понимала, что этой женщине не понравится ее вмешательство, но ничего не поделаешь.

А затем, сделав все, что можно в данный момент, Харриет отложила письмо Линды в сторону. В конце концов, она не пошла в магазин, а только лишь просмотрела деловые страницы газет. Она открыла портфель, вынула свои бумаги и полностью погрузилась в них. Она работала, пока рядом с ней не зазвонил телефон.

Звонила Дженни Тимбелл, которая напомнила Харриет, что она обещала прийти на семейный чай, до того как пойдет в театр с Робином.

— Я буду в четыре часа, — отрывисто пообещала Харриет. — Я не забыла.

Днем Харриет поехала в дом Тимбеллов в Айлингтон. Дженни и Чарли жили в высоком, узком георгианском доме, в котором, казалось, было больше лестниц, чем горизонтальных поверхностей. Казалось также, что дом был в состоянии постоянной реконструкции, так как стены передвигались, штукатурка была обнажена, а с жалюзи сползала синяя краска десятилетней давности. Пока Харриет звонила, она попыталась определить, сколько же времени велись реставрационные работы, а затем бросила это бесполезное занятие.

Чарли открыл дверь. На нем был комбинезон, и он размахивал кистью.

— У выдающегося финансового журналиста кризис со шкафами, — провозгласил он. — Маляр не появлялся целую неделю, так как же довести кухню до следующей стадии? Ты угадала. Чарли сделает это. — Он наклонился вперед, держа кисть как можно дальше от нее, и поцеловал Харриет. — Бог мой, какой же стройной ты выглядишь. Как ты смогла прийти сюда? Но все равно входи. Дженни и малыши в саду. Я выкрашу еще один шкаф, пока не мешает Гарри, и на этом закончу.

Улыбаясь, Харриет пробиралась по коридору в заднюю часть дома. Доски пола ничем не были покрыты, а на таких же голых ступеньках были кучи детского белья в корзинах для прачечной; игрушки, книги и туфли были свалены в кучу в ожидании, чтобы их отнес наверх кто-нибудь, кто решится подняться по крутым ступенькам.

Дверь в конце коридора открывалась на маленький, полукруглый железный балкон, с которого в сад спускалась узкая железная винтовая лестница.

Дженни сидела внизу на коврике, расстеленном на траве. Рядом с ней малышка толкала ее босыми ножками, а Гарри ковырял деревянной лопаткой в песочнице.

Солнце освещало голову Дженни с гладкими светлыми волосами.

— Какая идиллия! — воскликнула Харриет.

Дженни удивленно подняла глаза.

— Харриет! Я не слышала, как открылась дверь. Спускайся сюда.

Харриет приподняла свою узкую юбку и переступила через загородку внизу лестницы. Гарри бросился к ней, размахивая лопаткой и разбрасывая вокруг себя песок. Харриет подхватила его и покачала.