В ловушке любви - Франсуаза Саган (1994)

К своему великому удивлению — ведь я не любительница подобных знакомств, — через пять минут мы уже весело болтали о политике и кино. Я нисколько не чувствовала себя скованной. У него была какая-то очень спокойная манера предлагать сигарету, давать прикурить, подзывать официанта. Она была тем приятнее, что в последние дни меня окружали в основном люди нервные и истеричные. Глядя на него, я почему-то подумала о деревенской жизни. В этот самый момент в бар вошел Дидье. Увидев нас, болтающих и смеющихся, он в изумлении застыл на месте.

— Извините за опоздание. А вы что, знакомы?

О небо, подумала я, неужели это Ксавье? Я никак не могла понять, что общего между этим человеком и тем крутым малым, о котором рассказывал мне Дидье.

— Мы только что встретились, — сказал незнакомец.

И тогда Дидье представил нас.

— Жозе, это мой брат Луи. Луи, это мой друг Жозе Аш, о которой я говорил тебе.

— А, — сказал Луи.

Он откинулся на спинку кресла и вновь посмотрел на меня, но на этот раз, кажется, с гораздо меньшей симпатией. Это выглядело совершенно абсурдным, потому что и невооруженным глазом было видно, что братья любят друг друга. Теперь я даже узнавала в Луи некоторые черты Дидье, только они были глубже и спокойнее. Наверное, он похож на того, кем когда-то хотел стать Дидье, — подумалось мне.

— Так вы друг Юлиуса А. Крама и мадам Дебу, — сказал он. — Вы работаете в газете, которая, кажется, называется «Зеркало искусства».

— От вас ничего не скроешь…

— Я ему много рассказывал о вас, — объяснил Дидье. — И о том, как мы с вами покатывались от смеха на некоторых обедах.

— Это делает вам честь, — заметил Луи с иронией. — Мои поздравления. Дидье с успехом заменил меня в этом мире, где один из нас должен обязательно присутствовать. Что касается меня, то я всегда терпеть не мог подобную публику. А как это удается вам?

— Я их знаю не так давно, — ответила я запнувшись. — Так получилось, что мадам Дебу и Юлиус А. Крам недавно оказали мне одну услугу, и я…

Короче, я мялась-мялась и в конце концов запуталась. Я извинялась, снова запиналась… И это очень меня раздражало.

— Могу себе представить, какого рода услуги могут оказывать подобные люди, — бросил он. — Я не люблю пользоваться их помощью.

— Вы свободны — делаете что хотите.

— Я — да, — согласился он.

К своему великому удивлению, я почувствовала, что краснею. Я увидела себя такой, какой меня представляли люди: женщиной на содержании богатого друга. И все потому, что Юлиус был богат. Отражение самой себя, которое я невозмутимо наблюдала в течение двух месяцев в глазах окружавших меня людей, теперь, в глазах этого мужчины, показалось невыносимым. Но не могу же я в самом деле вот так заявить ему: «Знаете, Юлиус А. Ерам всего лишь мой друг. Я сама зарабатываю себе на хлеб и веду респектабельный образ жизни». Но, раз уж я не любила нападать, то, увы, не любила и защищаться.

— Знаете, — сказала я. — В наше время женщине трудно жить в ногу со временем. Муж бросил меня без копейки денег, и я была очень рада, что в такой тяжелый момент могу опереться на надежного человека, каким является Юлиус А. Крам.

И я улыбнулась им всепонимающей, заговорщицкой и отталкивающей улыбкой.

— Примите мои поздравления, — отозвался Луи. — Пью за ваше незаурядное душевное здоровье.

— Да что вы такое говорите! — воскликнул Дидье.

Он совершенно не понимал, что происходит. Как он, должно быть, радовался этой встрече: любимый брат и со вчерашнего дня лучшая подруга… И все провалилось. Причем с треском. Мне было бы в тысячу раз приятнее встретиться с его Ксавье, чем с этим недоброжелательным незнакомцем.

— Я должна идти, — извинилась я. — Сегодня мы идем в театр, а Юлиус терпеть не может опаздывать.