Вторая любовь - Джудит Гулд (1999)

А он еще купил ей подарок — подарок! Как будто им есть, что праздновать.

Как он мог свалять такого дурака?

21

Похороны всегда организуют в соответствии с требованиями этикета. Как крестины и свадьбы. На самом деле, у свадеб и похорон гораздо больше общего, чем люди привыкли считать. И то и другое мероприятие может быть разорительно дорогим. И в том и в другом обычно задействованы представители духовенства, а потом, будь то свадебный прием или поминки, еда и алкоголь поглощаются в неимоверных количествах.

Наблюдатель-циник заметит и кое-что еще. Для брачующихся (или для покойников) это зачастую единственный случай проехаться в лимузине.

Дороти-Энн, ездившая в лимузине с рождения и посещавшая церковную службу лишь время от времени, не находила никакого утешения в этих аккуратно выверенных традициях. Да и как она могла? Фредди был ее второй половиной, ее якорем и оплотом, задушевным другом, любовником и деловым партнером.

Без него, она стала… неполноценной. Осталась едва лишь ее тень, брошенная на произвол судьбы, в странном, пустом одиночестве.

Похороны только подчеркнули невосполнимость ее утраты.

Служба прошла в Четэме, два часа пятнадцать минут на автомобиле вверх по Таконику от Манхэттена. Дороти-Энн настояла на том, чтобы мужа похоронили здесь, подальше от сумасшедших толп.

«Этого бы захотел сам Фредди», — подумала она. И ей тоже этого хотелось. Они вместе с Фредди и детьми провели самые счастливые часы неподалеку от Олд-Четэма, где приобретенное после рождения Лиз поместье Мидоулэйк-фарм в 732 акра служило им отдушиной от давления Манхэттена и от непрекращающихся требований, которые выдвигало управление империей.

В местной часовне собралось немного народа. Дороти-Энн настояла на скромной семейной церемонии. Из Чикаго прилетел брат Фредди Роб с женой Эллин. Присутствовали Дерек Флитвуд, председатель отделения компании «Отели Хейл», Мод Имер, великолепная секретарша Фредди на протяжении одиннадцати лет, и Венеция.

Больше никого из служащих, коллег, друзей или знакомых не пригласили. Единственным исключением стали слуги из Мидоулэйк-фарм — супружеская пара-смотрителей, тренер по верховой езде, конюхи, рабочие конюшни, повар и садовники.

Дороти-Энн высидела всю церемонию с напряженным лицом, сохраняя достоинство. Рядом с ней сидели дети с покрасневшими глазами и непривычно смирные. Няня Флорри все время шмыгала носом и вытирала глаза платком.

Закрытый гроб из красного дерева был красноречивее всяких слов, постоянно напоминая о том, какой ужасной смертью погиб Фредди.

Епископальный священник говорил:

— Первый человек — из земли, перстный. Второй человек — Господь с неба… Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: «поглощена смерть победою».

И служба закончилась. Настало время выходить на улицу, садиться в длинные черные лимузины и следовать за катафалком на кладбище.

Безрадостная поездка, да еще все дома, стоящие вдоль дороги, украшены в честь приближающихся праздников.

Дороти-Энн закрыла глаза, чтобы не видеть разноцветных лампочек, украшающих окна, венков, увитых красными лентами, повешенных на дверь, ясель из пластмассы в настоящую величину с младенцем Иисусом и огромных Санта Клаусов в санях, запряженных северными оленями, установленных на лужайках перед домами.

«К нам Санта не придет, — размышляла она. — Вместо этого к нам спустился ангел смерти».

Кладбище выглядело мрачным и холодным. Учитывая десятиградусный мороз и пронизывающий ветер, погребальная церемония была милосердно короткой и точной.

— В расцвете жизни мы мертвы… Земля к земле, пепел к пеплу, прах к праху…

Когда прикрепили веревки, гроб опустили в утробу могилы, и кто-то вложил маленький совок в руку Дороти-Энн.