Сезон воронов - Соня Мармен (2013)

Ему, как и мне, было трудно говорить. Я снова заглянула Лиаму в глаза. И прочла в них ответ, которого не желала знать. Я медленно покачала головой. Мне стало плохо. Так плохо… Наши заплаканные глаза объяснялись друг с другом без помощи слов. Бездонная пропасть разверзлась у меня под ногами, голова закружилась… Я падала в пустоту, пугающую пустоту. Но разум мой пытался отыскать, за что бы уцепиться. «Неправда! Это все мне снится! Это не может быть правдой!» Меня охватило оцепенение, я забыла обо всем на свете и все падала, падала в небытие…

– Не-е-ет!

Внезапно все вокруг меня разлетелось, словно зеркало, которое бьется, и посылает нам наше отражение в тысяче осколков. Так и моя душа рассыпалась на тысячи кусочков. Я ударила Лиама в грудь. Это было невыносимо! Я ударила снова.

– Почему? – крикнула я. – Почему ты не привел их домой?

Услышав сдавленное рыдание, я открыла глаза.

– Прости меня, Кейтлин.

– Но не оба?

– Дункан жив.

– Ранальд… Что с Ранальдом?

Мои худшие опасения подтвердились. У меня отняли сына. Пальцы мои вцепились в мокрый плед Лиама и дернули его изо всех сил.

– Я же просила тебя поберечь его, Лиам! Ты знал, что у него слабая спина! И ты позволил им убить его как собаку…

Он рывком прижал меня к груди, уткнулся лицом в мою шею и застонал. Какое-то время мы стояли вот так, обнявшись, оплакивая смерть нашего сына.

Я не шевелясь сидела у стола и смотрела на стальной клинок Ранальда. Как долго, я не смогла бы ответить. Мне казалось, что время остановилось. «Нет, это иллюзия, Кейтлин!» Тиканье настенных часов отдавалось шумом у меня в голове. Клинок блестел в танцующем свете лампы. Он был весь в темных пятнах – засохшая кровь и ржавчина… Я закрыла глаза, чтобы больше не плакать и отгородиться от кошмарных видений, которые, словно в дурном сне, проносились перед моим мысленным взором. Я потерялась, отчаялась. Несвязные мысли проносились у меня в голове. Я словно бы бредила наяву. Почему он? Почему не Робин, Дональд или Аласдар? Тяжесть страдания была невыносимой. Я тонула в бреду.

Я лишилась уже второго своего ребенка. Но со смертью Ранальда смириться было невозможно. Стивену я дала жизнь, но не видела, как он растет. Для меня он остался смутным воспоминанием. По крайней мере я могла надеяться, что он жив, не знает нужды и его никто не обижает. Но могла ли я надеяться, что и он не участвует в этом проклятом восстании? Могла ли я на это надеяться?

Душа моя разорвалась на клочки. Меч вонзился в меня – меч, который сжимала рука Провидения. Меня словно разрубили на части. Господь отступился от меня. Я оплакиваю смерть своего сына. Но это же абсурд! При нормальном ходе вещей дети оплакивают своих матерей, и никак не наоборот! Где теперь мой Ранальд? Бродит ли его душа до сих пор по равнине Шерифмур?

Я снова увидела его ребенком, мальчиком лет пяти. Он в первый раз самостоятельно, без помощников, забрался на пони и ужасно гордится собой. Или вот: ему два года, и он сидит, нахмурившись, посреди кухни, а вокруг – пару дюжин разбитых яиц. Ему так хотелось найти птенчика… Я улыбнулась. А теперь ему восемь, и лицо у него опухло от слез, искажено горем – умер наш пес Симраг. Он проплакал два дня напролет, а на третий пришел ко мне и сказал: «Мама, Симраг всегда со мной, даже если я не могу его погладить или поговорить с ним. Теперь он во мне, у меня в сердце».