Сезон воронов - Соня Мармен (2013)

Легким шагом Дункан подошел к стойке бара, на которой кто-то оставил два кувшина с пивом, которое оказалось еще теплым. Он отпил немного, потому что в горле пересохло. Едва успев поставить кувшин на липкий прилавок, Дункан услышал приглушенный женский смех и громкое сопение. В лицо ему ударил луч света. В дверном проеме вырисовался женский силуэт и замер на месте. Та самая блондинка с обширным крупом вскрикнула от удивления и поспешила запахнуть вырез сорочки на своей роскошной груди. Еще мгновение, и она убежала снова за дверь. Послышался скрип пружин, потом по полу загромыхали чьи-то тяжелые шаги. Из-за двери появился огромный мужчина. Он был совершенно голый, но в руке сжимал нож.

– Что вы тут делаете?

Это тоже был не Алан.

– Пиво решил допить, – пояснил Дункан и невольно улыбнулся при виде кокетки, прятавшейся за спиной своего мужчины.

Молодая женщина улыбнулась в ответ и разжала пальчики, отчего ворот ее ночной рубашки раскрылся чуть ли не до плеч, обнажив большие груди с сосками такими же розовыми, как и ее щечки.

– Простите, что потревожил вас!

Красотка снова захихикала.

– Возвращайся в постель, быстро! – скомандовал громила, поворачиваясь к своей даме.

Смерив Дункана подозрительным взглядом, он что-то пробормотал себе в бороду и закрыл дверь. В общем зале снова стало темно и тихо. Значит, Алан залез под чью-то другую юбку… Дункан усмехнулся. И вдруг улыбка пропала у него с лица. У него появилось дурное предчувствие. Он выпил еще пива и вытер губы ладонью. Ему вспомнилось, с каким вожделением смотрел Алан на… Марион!

Сердце забилось так, словно хотело выпрыгнуть из груди. Если этот бузотер осмелится тронуть хоть волос у нее на голове, он, Дункан, отправит его ad patres![70] Он взбежал на второй этаж. В коридоре было черным-черно. Дункан пошел вдоль стены, останавливаясь возле каждой двери и напряженно вслушиваясь в тишину. Он услышал и храп, и шепот, и сонное бормотание. Но в которой из комнат Марион? Дункан уже собрался было бежать на третий этаж, как вдруг услышал приглушенный вскрик. Кровь застыла в жилах. Где? Где кричали? Паника захлестнула его.

Он вернулся назад и замер посредине коридора. В висках громко стучала кровь. И снова крик… Так, он донесся слева! Дункан побежал на звук. Скрип дерева, хрипение… Он прижался ухом к двери. В комнате точно была женщина, и она то и дело тихонько вскрикивала. У Дункана сдали нервы: он ворвался в комнату и замер при виде зрелища, которое открылось ему в свете свечи, оставленной на прикроватном столике.

– Черт!

Мужчина на кровати так рьяно предавался восторгам плоти и так стонал от удовольствия, что даже не услышал его. Женщина, которая была под ним и чьи обильные, подрагивающие розовые телеса он с наслаждением черпал полной горстью, вскрикнула от испуга, но ее возлюбленный решил, что она орет от счастья, и навалился на нее с еще большим усердием.

– Да, моя козочка! – хрипло приговаривал он и толкал так, что кровать тряслась.

Дункан, не успев даже оправиться от изумления, закрыл глаза. С трудом сдерживая смех, он отвесил поклон даме, смотревшей на него с нескрываемым ужасом, и вышел из комнаты. Он почти забыл, что привело его в этот коридор. Нет, похоже, у него самого едет крыша! Конечно же, Марион спокойно спит, а Алан храпит на мягкой кровати, обнимая одну из здешних прислужниц…

– Если не возьмешь себя в руки, к концу года точно спятишь! – пробормотал Дункан, обращаясь к самому себе.

Он постоял с минуту, прижавшись спиной к стене и глядя на лестницу, которая вела на третий этаж, потом закрыл глаза, дожидаясь, пока сердце снова станет биться нормально. Трижды глубоко вдохнув и выдохнув, он открыл глаза и шагнул к лестнице. С третьего этажа доносились голоса, однако он решил не прислушиваться. И вдруг послышался грохот, а вслед за ним и крик, который точно нельзя было спутать с экстатическим воплем. Дункан застыл на месте.