Сезон воронов - Соня Мармен (2013)

Хлопнула дверь, и на лестнице загрохотали шаги. Эти звуки вернули Марион к реальности. Из коридора донеслись мужские голоса. Наверное, Дэвид зашел в кабинет отца и застал там четырех ее спутников. Амелия тоже услышала голоса и кинулась было посмотреть, кому они принадлежат, но Марион успела удержать ее за рукав.

– Чуть не забыла! Мами, у нас гости.

Пожилая женщина нахмурилась. Марион называла ее так, только если совершала какую-то отчаянную шалость или когда хотела ее задобрить.

– И я хочу, чтобы с ними обращались со всей возможной любезностью.

– Могу я узнать, кто будет угощаться моим жарким?

– Роберт Рой Макгрегор со своим человеком и…

– Пресвятая Богородица, спаси и помилуй!

– …и Дункан и Колин Макдональды.

– Макдональды?

– Да, Амелия. Макдональды из Гленко.

На длинном морщинистом лице кухарки появилось испуганное выражение. Бедная женщина перекрестилась.

– Мало того, что они крадут наше мясо, так теперь я должна им его еще и жарить!

Марион не представляла, как заговорить с Джоном о документе. В кабинете царило гнетущее молчание. Ее старший брат ходил взад-вперед по старому французскому ковру, который так нравился их матери и был одной из немногих вещей в доме, все еще напоминавших об эпохе процветания семейства Кэмпбеллов из Гленлайона, время от времени пиная его ногой. В руке у Джона был наполненный до краев стакан с виски, и янтарные капли то и дело падали на выцветшие розы, которые были изображены на ковре. Внезапно Джон осознал, что взгляды всех присутствующих обращены на него, и постарался обуздать дрожь в пальцах.

Он вернулся домой несколько минут назад и не слишком обрадовался встрече с сестрой. Более того, несколько секунд он смотрел на нее с откровенным ужасом, а потом лицо его посерело, он, запинаясь, попросил его извинить, бросился в кабинет, налил себе драм виски и залпом его выпил. Только потом до него дошло, что в комнате он не один. Гости сохраняли безмолвие, однако их взгляды говорили красноречивее любых слов.

Отблеск огня в камине красиво подсвечивал стены комнаты, обшитые панелями из красного дерева. Несколько кресел, чудом избежавших описи за долги и продажи, были очень удобными. У застекленного окна стоял большой стол орехового дерева. Одно стекло было выбито еще прошлым летом, и на его место вставили дощечку, ведь денег хватало только на самое необходимое.

Над камином висел портрет мужчины в кирасе. Его удлиненное лицо, обрамленное волнистыми рыжими волосами, было обращено к смотрящему. Он был молод – лет двадцать пять, едва ли больше. Длинный, узкий, с горбинкой нос, умный взгляд, обаятельная улыбка… В общем, он был очень хорош собой. Таким был дед Марион, пятый лэрд Гленлайона Роберт Кэмпбелл, до того периода своей жизни, когда увлечение азартными играми и злоупотребление спиртным лишили его всего.

Часто девушка останавливалась перед портретом и рассматривала лицо своего деда, о котором не слышала ничего, кроме злословий. Неужели он и вправду был таким трусом, как говорят? Таким бессердечным и самолюбивым? Или же он стал случайной жертвой войны за власть между несколькими могущественными ответвлениями рода Кэмпбеллов? Игра случая, но Джон встал прямо под портретом, у камина, в свете которого виски в его стакане заиграл янтарными отблесками. Сходство между ним и его дедом было потрясающим.

Отец однажды рассказал Марион историю клана Кэмпбеллов из Гленлайона. Это было давно. Однажды вечером в ту последнюю осень, когда мать еще была жива и когда крестьяне еще не пригнали скотину с летних пастбищ, на западные земли долины напали Макдональды. Воинственные крики поднятых по тревоге мужчин клана разбудили маленькую Марион. Испуганная, она прибежала в гостиную к матери, которая, ожидая возвращения супруга, пыталась унять волнение вышиванием. Как обычно, мужчины вернулись не солоно хлебавши: ни одного из нападавших поймать не удалось, вдобавок они лишились двадцати голов скота.