Читающая по цветам - Элизабет Лоупас (2015)

Рэннок Хэмилтон отнял руку от своего лица. Его правый глаз покраснел и распух, но не вытек, о чем я от души сожалела.

– Если вы дотронетесь до меня, я вас убью! – крикнула я. – Леди Маргарет, вы что, с ума сошли? Сейчас же отпустите меня!

– Я не сошла с ума, и я тебя не отпущу. Может, королева и хочет избавить тебя от нового брака, да только ей придется запеть другую песню, если мастер Хэмилтон возьмет тебя прямо здесь, у всех на глазах. Ну что, ты тряпка, ты разрежешь, наконец, ее платье, или мне придется это сделать самой?

Я попыталась лягнуть ее, но мне мешали мои и ее юбки.

– Не все ли вам едино, выйду я замуж или нет?! Ради святого Ниниана, отпустите меня!

Рэннок Хэмилтон внезапно вышел из состояния транса. Выхватив кинжал, он разрезал мой корсаж. Я ощутила острую боль и поняла, что вместе с тканью он разрезал и кожу, но я скорее буду проклята и дам раздеть себя догола, чем доставлю ему удовольствие снова услышать мой крик.

– Мне не все едино, выйдешь ли ты замуж, потому что моему сыну важно завладеть твоими поместьями и тем серебряным ларцом, который ты прячешь. – Она говорила холодно и монотонно, словно поучая меня, как непослушного ребенка. – Он сюзерен графа Роутса, а тот – сюзерен мастера Хэмилтона, и, когда ты выйдешь за мастера Хэмилтона, и ты, и твой Грэнмьюар, и твой ларец окажутся во власти моего сына. Вот тогда и посмотрим, что скажет королева.

– Что скажет королева о чем?

Эти слова произнес мелодичный голос с французским акцентом, все еще немного запыхавшийся от долгого смеха. Я подняла голову и увидела королеву, стоящую в дверях опочивальни новобрачных на несколько ступенек выше, чем находились мы трое: Рэннок Хэмилтон, леди Маргарет и я. За ее спиной, блистая золотым шитьем и драгоценностями, толпились придворные кавалеры и дамы. От всех их веяло сладострастием брачной ночи; глаза дам глядели томно, губы были полуоткрыты. У мужчин же, напротив, был голодный, хищный вид.

Я пришла в себя первой.

– Мадам! – вскричала я. – Помогите!

Леди Маргарет отпустила мои локти и обняла меня, точно нежная, заботливая мать.

– Я с тобой, дорогая, – сладко проговорила она. – Тише, тише, не плачь!

От окутывающего ее смрада арума кукушечного у меня закружилась голова.

– Я не плачу, – сказала я. Неужели королева не понимает, что здесь только что происходило? – Сейчас же отпустите меня!

– Когда я их увидела, она была в объятиях мастера Хэмилтона, мадам, – промолвила леди Маргарет. Ее голос словно доносился откуда-то издали. – Все это вино и веселье… Они с мастером Хэмилтоном играли в любовную игру с его ножиком, и что-то пошло немножко не так.

Я вырвалась из ее цепких объятий.

– Это ложь! – сказала я. Я дрожала всем телом, зубы мои выбивали дробь. Вероятно, мой голос звучал сейчас так, будто я и в самом деле перебрала вина и опьянела от веселья, и от сознания этого меня еще сильнее затрясло от ярости.

– Марианетта, вы меня удивляете, – проговорила она. – Мне не по душе такое нарушение приличий среди моих придворных.

– Возможно, вам стоит пересмотреть ваше распоряжение насчет замужества мистрис Ринетт, – сказал, подойдя к сестре, лорд Джеймс. Он взглянул поверх моего плеча на свою мать, затем снова перевел взгляд на меня. – Муж заставил бы ее остепениться.

– А мастер Хэмилтон стал бы отличным выбором, – поддакнул своему сюзерену граф Роутс. Они все были здесь и глазели на меня: и граф Роутс, и лорд Джеймс, и Никола де Клерак. Я скрестила руки на груди, чтобы прикрыть свой разрезанный корсаж. – Он верный подданный и добрый протестант, и если бы он стал ее мужем, вопрос о том, что Грэнмьюар может отойти Гордонам, отпал бы сам собой.

– Вам пришлось бы связать меня, заткнуть мне рот кляпом и волоком потащить меня к алтарю! – сказала я. – Я никогда больше не выйду замуж – и уж тем более за Рэннока Хэмилтона!