Семейные тайны - Кристин Сэлингер (2000)

— И все же мне нравится слышать твой смех. Нравится чувствовать трепет твоего тела, когда я тебя целую. Нравится слушать твой голос, в котором появляются поучительные нотки, когда ты развиваешь какую-то теорию.

При последнем комментарии она нахмурилась.

— Я не поучаю.

— Очаровательно, — пророкотал он, водя губами по ее виску. — И мне нравится смотреть в твои глаза, когда я начинаю смущать тебя. Из чего следует, что я, очевидно, уже перешел в ту стадию, когда ты стала мне небезразлична. Так что давай теперь применим выдвинутую тобой гипотезу к тебе самой и посмотрим, что мы имеем. Ты была замужем?

Он щекотал губами у нее за ухом, мешая ей мыслить ясно.

— Нет. Не совсем.

Филипп чуть отстранился и прищурившись глянул ей в лицо.

— Так нет или не совсем?

— Это была ошибка. Импульсивный поступок. Связь длилась менее полугода. Такое нельзя принимать в расчет. — У меня мутится рассудок, решила Сибилл, пытаясь отодвинуться от него. Но Филипп лишь прижал ее теснее.

— Ты была замужем?

— Формально. Это не… — Она повернулась к нему лицом, намереваясь объяснить, как все было, но наткнулась на его губы — требовательные, теплые. У нее возникло ощущение, будто она качается на медленной волне, погружается в ласковую мерцающую воду. Внутри все обратилось в тягучую жидкость. Сюрприз, который она не учла. — Это нельзя считать настоящим браком, — наконец вымолвила она, откидывая голову.

Его губы поползли по ее шее.

— Допустим.

Он удивил не только ее, но и себя. Ее неожиданная покорность вызвала прилив жгучего желания, неуемную потребность трогать ее, ласкать, мять соблазнительные округлости, проступающие под тонкой хлопчатобумажной блузкой. Хотелось целовать ее пылко и горячо, наслаждаясь тихими стонами удовольствия, клокочущими в ее горле.

Идя на поводу у своего желания, трогая и целуя ее, он почувствовал, как она обняла его и зарылась ладонями ему в волосы. Биение ее сердца эхом отдавалось в его груди.

— Нет, — в панике воскликнула Сибилл, когда он стал расстегивать пуговицы на ее блузке, и дрожащими пальцами накрыла его ладони. — Ты слишком торопишься. — Она зажмурилась, пытаясь обрести контроль над собой, над своими инстинктами. Разве за удовольствиями она сюда ехала? — Прости. Я не могу так быстро.

Нелегко обуздать зов собственного естества, требующий пренебречь правилами и просто подмять ее под себя на палубе, подчиняя своей воле. Напряженными пальцами он приподнял ее лицо за подбородок. Нет, нелегко, повторил про себя Филипп, читая отказ в ее затуманенных страстью глазах. Но необходимо.

— Ладно. Не будем торопиться. — Он провел большим пальцем по ее нижней губе. — Расскажи о том, кто не в счет.

Мысли путались, теснясь на задворках разума, а под пристальным взглядом его рыжевато-карих глаз разброд в голове лишь усиливался.

— О ком?

— О муже.

— О… — Она отвела взгляд, стараясь дышать ровно и глубоко.

— Что ты делаешь?

— Это система упражнений на дыхание. Чтобы расслабиться.

К нему вернулось чувство юмора.

— И как, помогает? — спросил он, озорно улыбаясь.

— Как правило.

— Интересно! — Он поменял положение, усаживаясь с ней бок о бок, и стал дышать по ее примеру. — Итак, парень, с которым ты состояла в формальном браке?..

— Это было еще в институте, в Гарварде. Он учился на химическом факультете. — Не разжимая век, она привела в состояние расслабленности носки, потом стопы, лодыжки. — Нам обоим тогда едва стукнуло по двадцать. Мы просто поддались наваждению.

— И тайком поженились?

— Да. А жили каждый в своем общежитии. Так что браком это нельзя назвать. Прошло несколько месяцев, прежде чем мы решились поставить в известность родителей. Потом, разумеется, начались неприятные сцены.

— Почему?