Сбежавшая невеста - Хэстер Броун (2016)

Я вертела и вертела кольцо на пальце, пока не осмелилась поднять взгляд.

– Я отправила твоему дедушке одну из английских роз, которые нашла для твоего сада, – сказала я. – Он прислал мне очень милую открытку. Он сказал, что надеется однажды получить приглашение в наш летний домик.

– Вполне в стиле старого лиса… – начал Лео, но краем глаза я заметила, как между столиками пробирается серая фигура, двигаясь, как американские твистеры, которых иногда показывают в новостях.

Через пару секунд Лиза была уже возле стола. Ее улыбка странно застыла под неестественным углом: она пыталась сохранить спокойствие, я знала такое выражение по напряженным телефонным разговорам Грейс с ее отцом.

– Мама, ты в порядке? Что случилось? – Лео так волновался, что даже не понизил голос.

Она скользнула на стул и взяла его за руку.

– Лео, дорогой… У твоего дедушки был инсульт. Его отправили на материк, врачи делают все возможное, но он в критическом состоянии. Он был в саду, и, скорее всего, он пробыл там довольно долго… один.

– О боже! – Лео побелел.

Я крепко сжала другую его руку.

– Мы с твоим отцом вылетаем немедленно. Он хочет нас видеть. И тебя. Нина говорит… – Она оглянулась, словно убеждаясь, что никто не подслушивает. – Нина говорит, что он упоминал Павлоса и очередь наследования, и…

Лео оттолкнул стул и бросил салфетку на стол.

– Идем. Прямо сейчас.

И с этого момента все слилось в размытую полосу.

Глава двадцатая

Лео, Борис и Лиза умчались в аэропорт – с полицейским эскортом, в свете синих мигалок и вое сирен. Нина и ее команда помощников следовали за ними в фургоне, делая звонки и пакуя чемоданы от «Луи Виттона».

Я стояла на брусчатке, глядя, как удаляются Вольфсбурги, и почти тонула в любопытной толпе зевак, привлеченных шумом. Лео помахал мне с заднего сиденья, я послала ему воздушный поцелуй. Он выглядел расстроенным, но все равно смог позвонить Билли, чтобы тот отвез меня домой, и теперь черный «рендж ровер» ждал меня у тротуара. Билли не завел обычный разговор о вистерии, и сквозь ночной Лондон мы ехали в тишине. Я никак не могла перестать думать об очаровательном Уилли в его измятом парусиновом костюме, и о том, как он отличался от исполненного достоинства правителя, которого я увидела за столом в тот же вечер. Только искрящиеся глаза остались прежними. Я провела с ним всего лишь час, но понимала, отчего Лео выглядел таким опустошенным, уносясь прочь. У меня в груди тоже образовалась пустота.

Как только я вставила ключ в замок нашей квартиры, на лестничной площадке появился Дикон с Бэджером, белые лапы которого были измазаны синей краской. Остатки королевского волшебства испарились при виде его жутких носков-тапочек и благодаря сногсшибательному запаху карри из микроволновки.

– Твой пес позирует хуже вас обеих, – пожаловался Дикон. – У меня получился лишь один кривой набросок, зато четыре холста украсились синими отпечатками лап.

Я устало на него посмотрела. Я была не в настроении.

– Честно говоря, Дикон, я видела холст, который ты сушишь в вентиляционном шкафу, и предпочту синие лапы Бэджера изображению миссис Мейнверинг, прикрытой только кусочком бисквита.

– В обнаженной натуре нет ничего плохого, – надулся Дикон. – Портрет Сильвии вполне в стиле Люсьена Фрейда[53].

Я подхватила Бэджера на руки, и он лизнул меня в нос, скорее всего потому, что от меня до сих пор пахло лучшим бифштексом из «Клариджа».

– Почему он, кстати, у тебя? Где Джо?

– Ушла. С тем громким нахальным мажором.

– Это мало кого исключает.

– Тем, у которого «порше». И узкие штаны.

– А еще точнее?

Я ощутила исходящую от Дикона волну зависти. Но если он собирался влюбиться в Джо, его место в очереди было за Тедом.

– С тем, который постоянно присылает всякие штуки, за которые расписываюсь я, потому что вас обеих никогда нет дома.