Сбежавшая невеста - Хэстер Броун (2016)

Пока он говорил, дверь распахнулась, и шофер предложил мне руку, как какой-нибудь престарелой даме. На нем была самая настоящая фуражка и шоферские перчатки. Я и не знала, что у шоферов тоже есть униформа.

Я выставила одну ногу, но прежде чем успела вспомнить, как должны выходить из машины настоящие леди, меня толкнули в спину, придавая нужное ускорение. А я так отвлеклась на толпу снаружи, на стену людей с камерами, ждущих под Королевским театром, – некоторые даже были направлены на меня, – что этот неожиданный толчок чуть не заставил меня рухнуть на брусчатку.

– Давай быстрей, и не сверкни своими трусиками, – сказал Рольф и подмигнул так, словно имел в виду совершенно противоположное. – Ты их, надеюсь, носишь?

За какие-то доли секунды, в промежутке между возней с телефоном и выталкиванием меня из машины, он умудрился застегнуть галстук и пригладить волосы, превратившись из неприглядного типа в свою более презентабельную версию. Как Чудо-Женщина, только в машине, а не в телефонной будке.

– Конечно, на мне есть трусики, – с угрозой произнесла я и вышла.

Тут же засверкали камеры, и мне пришлось побороть инстинктивное желание нырнуть обратно в лимузин. Я очень не любила фотографироваться – самой фотогеничной частью моего тела был затылок, – и от вспышек у меня перед глазами заплясали черные точки. Я надеялась, что они прекратят щелкать камерами, осознав, что я не какая-то знаменитость, но интенсивность вспышек только нарастала.

Выпрями спину. Улыбнись. Не так. Не показывай свой искривленный зуб.

Потом я, конечно же, осознала, что это Рольф подогревает их за моей спиной. Он нацепил солнечные очки, которые теперь снова снимал, улыбаясь и очень медленно поворачиваясь, чтобы удобнее было его фотографировать. Камеры все не унимались, и он прокричал:

– Ладно, хватит!

После чего протянул мне руку и загнал меня в фойе Королевского театра.

В буквальном смысле загнал: я чувствовала себя такой ошеломленной, что ему пришлось практически втолкнуть меня внутрь. И в этот раз, похоже, он проверял, есть ли на мне бюстгальтер.

Оказавшись внутри, я притворилась, что оглядываюсь, на самом деле пытаясь взять себя в руки. Я никогда не была в Королевском театре, и первое, что я заметила, это запах – тяжелый запах тигровых лилий, букеты которых звездными вспышками опоясывали холл. Это были самые ароматные лилии из всех, которые мне встречались, и мне стало интересно, откуда их доставили.

Длинные золотые флаги с логотипом Фонда принца Бориса свисали с потолка, а среди гостей циркулировали, разнося бокалы с шампанским, официанты в ослепительно-белых рубашках и с кошачьими ушками на голове. Они скользили сквозь толпу беседующих людей, удерживая подносы идеально ровно, а бокалы – в идеальном порядке, несмотря на то, что унизанные драгоценностями руки то и дело возникали из ниоткуда, чтобы схватить добычу. Я обернулась к Рольфу, чтобы спросить, насколько задержится Лео, но Рольф исчез, и моя нервозность с паническим вжжжжик! вернулась на место. Я не то чтобы комфортнее ощущала себя с Рольфом, но он был единственным, кого я здесь знала, – к тому же он был единственным, кого я могла спросить, что мне делать. Показать кому-то свое приглашение?

Я огляделась по сторонам и послала Джо лучи благодарности за то, что она не позволила мне явиться в монашеском платье. Все вокруг были по-настоящему разодеты. Я увидела больше меха, чем в приюте для бродячих животных в Баттерси, и каждое лицо казалось мне знакомым: «Вы с зумбы? О, простите, вы министр иностранных дел…»

– Шампанского? – Передо мной беззвучно соткался из воздуха официант. Кошачьи уши его, по всей видимости, совершенно не смущали.