Собачьи дни - Мейвис Чик (2008)

— Жаль Роланда, подпирает косяк один-одинешенек.

— Ну так потанцуй с ним сама, — предложил Виктор. — Мне хорошо с Патрисией. Давай-давай, вали. — Он довольно засмеялся и, взяв меня повыше локтя, привлек к себе.

— Ладно, придется, — улыбнулась Рут. — Думала пройтись с тобой разок под музыку. — Отходя, она добавила: — Мы с Ро не очень хорошо танцуем в паре — он вечно наступает мне на ноги…

Внутри меня что-то щелкнуло. Отметив вопиющую нелояльность Рут, я сообразила, что мы с Виктором танцуем уже достаточно долго. Мне не хотелось, чтобы он что-то возомнил.

— Я приглашу Роланда, — предложила я. — Идет?

— Прекрасно, — сказала она, положив маленькую ручку Виктору на плечо и сразу отвернувшись от меня. — Давай, горилла, покажи, на что ты способен!

Господи, подумала я, ну и слова. Я посмотрела на открытую дверь в кухню. Ах ты, глупая, глупая женушка… Я и мой покалывающий пупок знаем, кого предпочесть. Ну и поделом тебе, чуть не сказала я вслух. Виктор театрально развел руками в знак сожаления, что приходится меня отпускать, и начал танцевать с Рут, а я направилась к Роланду.

— Потанцуем? — предложила я, думая: какого черта, почему бы не позволить себе смелый флирт? У меня много лет ничего такого не было. Кстати, это еще одно занятие, в котором я отлично себя зарекомендовала.

— Охотно, — жизнерадостно ответил тот (Роланд был очень улыбчивым), ставя бокал. Моя рука, предусмотрительно отмытая от шоколада, коснулась его ладони, и мы начали танцевать.

Гертруда помахала снова, еще веселее, и я помахала в ответ с не меньшим энтузиазмом. Ее бедра, словно галеон, раскачивались в надежной гавани неподвижных рук Алека. О Гертруда, подумала я, каких дур это из нас делает…

К тому времени, когда мы с Роландом наконец добрались до пятачка, где было посвободнее, темп музыки совершенно изменился, и мы застыли друг напротив друга, не зная, куда девать руки. Зазвучала медленная песня, начинающаяся словами «Первая рана — самая глубокая» — о человеке, потерявшем любовь и ищущем новую, что совершенно не соответствовало моему тогдашнему настроению.

— Можем эту переждать, — сказала я. — Дождемся чего-нибудь повеселее.

Роланд, пожав плечами, возразил:

— Отчего же?

У меня не нашлось ответа.

Возникла довольно щекотливая ситуация, когда недавним незнакомцам приходится преодолевать сдержанность и заключать друг друга в то, что можно охарактеризовать лишь как интимные объятия, даже если между танцующими сохраняется символическое расстояние. Неудивительно, что в викторианскую эпоху вальс был под запретом. Я подумала: не можем же мы до бесконечности топтаться друг перед другом, как петухи перед дракой, и решилась, напомнив себе, что это обычный ритуал вечеринок и абсолютно в порядке вещей. Я перестала переминаться, Роланд тоже остановился, и пришлось чем-то заняться.