Любовный пасьянс - Елена Озерова (1997)

Некоторое время они молча сидели в белых креслах на берегу пруда в Люксембургском саду. Почти сразу за прудом — Люксембургский дворец, куда они так и не собрались зайти Мраморные статуи, цветники, фонтан, нарядные и веселые люди — все кругом располагало к романтике и беззаботности. Стоило помолчать всего минут десять — и Алена вдруг почувствовала, как напряжение отпустило, сам спор показался глупым и ненужным, и эта легкая и бездумная атмосфера начала проникать ей в душу. Она робко взглянула на Володю — он поймал ее взгляд и улыбнулся. Вероятно, и с ним происходило то же самое. «Вот за это Париж и называют городом влюбленных, — пронеслось у Алены в голове. — Кажется, что здесь нет ничего невозможного». Она хотела извиниться, дотронулась до Володиного плеча… И в ту же секунду она отчетливо представила, как обвивает его шею руками, как его губы ищут ее губы. Какие они, наверное, горячие и требовательные… Видение было мимолетным, но настолько ярким, что Алена вздрогнула. «Господи, что это со мной! Хорошо, что еще не изобрели телепатию, а то со стыда сгореть можно!»

— Что? — Городецкий смотрел ей прямо в глаза, зрачки в зрачки. Это длилось долго-долго… Целую вечность они смотрели в глаза друг другу. Неужели и он… И у него тоже… Да нет, чепуха, не может быть!

Первой опомнилась Алена.

— А что это там, за деревьями? — спросила она, и собственный голос показался ей нарочито громким и фальшивым.

— Где? — и его тон был неестественно оживленным.

— Вон там, те два шпиля, — Алена показала рукой.

— О, это знаменитый Нотр-Дам де Пари.

— Собор Парижской богоматери? — удивилась Алена. — Он и отсюда виден?

— Конечно.

И Володя пустился в пространный рассказ о соборе. Многое из того, что он говорил, Алена знала, но все равно слушала очень внимательно, пытаясь справиться со странным, неожиданно нахлынувшим чувством. Когда он наконец выдохся и замолчал, ей уже удалось прийти в себя.

— Ну что ж, — деловито сказала Алена, вставая с кресла. — Вам не кажется, что мы слишком долго здесь сидим? Может быть, теперь прогуляемся во-он в том направлении? Интересно, куда нас выведет эта дорожка?

10

Зал маленького ресторанчика клуба «Русич» был отделан как палаты Владимира — Красное солнышко: низкие беленые своды, дубовая мебель «а-ля рус», вышитые скатерти и салфетки. Но кормили в «Русиче» отменно, старались придерживаться традиций русской кухни.

— Ну так что же? — Вика в ожидании заказанной солянки с грибами крошила тонкими пальцами кусочек хлеба на тарелку. Она заметно нервничала. — Ну так что же? Вам ведь непременно нужно там присутствовать.

— Совершенно обязательно, — Андрей, малиновый от смущения, робко поднял на нее глаза. — Мы же с вами, так сказать, муж и жена.

— Вот именно — так сказать, — усмехнулась Вика. — И что мне с вами делать в этом качестве — ума не приложу.

— Прежде всего давайте попробуем перейти на «ты», — собравшись с духом, сказал Андрей. — Чтобы потом не сбиваться.

— Давайте, — вяло согласилась Вика. — То есть давай.

Андрей чуть-чуть оживился:

— Вообще-то давно следовало это сделать. Мы же и по возрасту ровесники, и глупо разводить церемонии.

— Глупо… — Вика продолжала крошить хлеб.

Официант в вышитой косоворотке поставил перед ней горшочек с солянкой. Андрею же подали заказанный ростбиф с картофелем. Вика выложила содержимое горшочка на тарелку и лениво подцепила вилкой кусочек гриба. Запах от солянки шел божественный, но есть Вике не хотелось.

— Ты не против, если я закажу выпить что-нибудь покрепче этой сладкой водички? — спросил Андрей, указывая на бутылку красного вина.

— Да ради Бога. Но ты же за рулем?

— А, — отмахнулся Андрей, — обойдется. В крайнем случае на штраф у меня всегда найдется.

Вика с сомнением посмотрела на него. Но Андрею, похоже, идея запала в душу: