Последняя жемчужина - Лия Флеминг (2017)

Иногда Джему даже не верилось, что его жизнь настолько улучшилась с тех пор, как он сошел на берег с корабля, приплывшего из Глазго, но бывали моменты, когда ему страстно хотелось вернуться на родину, пройтись под пихтами, что растут по берегам реки Тэй. Кто теперь живет в их маленьком домике в Гленкоррине?

Его милая Эффи благоустраивала изрезанный дорожками двор с беседкой, из которой открывался вид на излучину реки. Она превратилась в заправского садовода и, вооружившись каталогами цветов и декоративных кустарников, следила за тем, чтобы садовник в точности исполнял ее распоряжения. В ожидании родов она дни напролет составляла списки необходимых растений и рисовала планы своих цветников. Хорошо, что ей было чем занять себя, он благодаря этому чувствовал себя не таким виноватым за то, что много времени проводил в офисе и в городе, встречаясь с людьми.

Теперь, когда у дочери появилась помощница, Марселла могла наконец отправиться домой. Джем устал постоянно ощущать себя под ее бдительным надзором. Поразительно, что так сильно изменилось его отношение к своим благодетелям. Когда-то он восхищался ими обоими, но теперь теща омрачала его семейную жизнь, постоянно докучая излишней заботой и во все вмешиваясь.

В будущем, когда сын станет достаточно взрослым, чтобы понять, насколько прекрасна Шотландия, он повезет его на свою родину. А до тех пор главным в его жизни будут бизнес и выполнение своих обязательств.

Ты пришел из небытия, Джеймс Бейли, в небытие ты однажды и уйдешь, так что извлекай максимум пользы из возможностей, имеющихся в твоем распоряжении. Радуйся своей удачливости и будь доволен.

Разве мог он усомниться в правильности своего решения остаться здесь теперь, когда у него появился сын, наследник?

55

1890 год

Когда выдалось утро поспокойнее, Грета, пока Родабель не вернулась из похода по магазинам, занялась бухгалтерией, качая ногой колыбель, в которой лежал ребенок. Она все еще постоянно проверяла, дышит ли Пёрл, укутанная в ее вязаную шаль. Несмотря ни на что, девочка выжила. Ее поили молоком и сладкой водой с помощью губки, затем давали пить из маленькой чашки с носиком для лежачих больных, пока, наконец, она не присосалась к груди Греты с усердием, наполнившим материнское сердце надеждой. Пёрл будет жить, и в этом теперь уже не было никаких сомнений. Тепло укутанная, она лежала в сплетенной из ивовых прутьев колыбели. Рубашка, купленная Сэйди на случай смерти новорожденной, это красноречивое напоминание о том, что в Йорке с его зловонным, прокопченным воздухом многим младенцам угрожает смерть, была убрана в дальний угол ящика комода.

Мать регулярно приходила нянчить малышку, и Грету это чрезвычайно радовало, так как она могла уделить время клиентам, но откровенные высказывания Сэйди иногда ставили в тупик.

– Девочка не похожа ни на одного из вас. У нее глаза как черные пуговки и волосы как смоль. Тебе следовало ее назвать Угольком, а не Жемчужиной.

– Кто знает, какие крови были намешаны в Эбене? – отмахнулась Грета. – Мы ничего не знаем о его родословной.

Ей трудно было лгать матери, зная, что темные глаза и кудри достались девочке в наследство от Джема.

Рода также была незаменимой помощницей. Разве Грета управилась бы с магазином, не будь она рядом? Рода боготворила крошку, которой дала свое особое имя.

– Может, я вынесу Перси погулять? Этим утром такой свежий воздух!

– До наступления весны не надо, – ответила Грета. – Еще простудим ребенка.

Дома, подальше от грязных многолюдных улиц, Перси была в безопасности. Грета решилась вынести ее из дома, только когда ей исполнилось полгода.

Мать убедила Грету в том, что следует заказать благодарственный молебен, как это принято в англиканской церкви, и согласовала там день крещения ребенка.

– Мне сказали, что она после этого будет лучше расти, – пояснила Сэйди.