Последняя жемчужина - Лия Флеминг (2017)

Спустя неделю они понесли Пёрл в принадлежащий Церкви Святой Троицы старинный храм, что находился позади их магазина, чтобы окрестить ее именем Кэтлин Пёрл. При этом присутствовала одна лишь Рода, она и стала крестной матерью девочки. Никто, кроме членов семьи, о существовании ребенка пока не знал, ведь девочка могла и не выжить. Первые месяцы жизни – самый опасный период для такого ослабленного младенца. Сколько ночей Грета пролежала без сна, прислушиваясь к сопению своей крошечной дочурки! Ее терзало чувство вины за то, что девочка едва не погибла из-за ее беспечности. Пёрл была единственным и таким дорогим напоминанием о любви Джема. Благодаря малышке Грета теперь смотрела в будущее с надеждой.

В полученное Родой от Марты письмо, полное подробностей о женитьбе Джема, была вложена вырезка из местной газеты, детально описывающая это событие. Но зачем Грете знать, что на невесте было платье из кремовой тафты и фата из шелкового шифона, украшенная по краю лиловыми цветами и венецианским кружевом?

– Слишком вычурное, по всей видимости, – сказала Рода. – Когда я буду выходить замуж, на мне будет что-нибудь простое и скромное. Хэймер говорит, что простое зачастую привлекательнее вычурного.

– Он, воспитанный в квакерской семье, не может считать по-другому. Его мать носила серое, но при этом умела произвести впечатление. По-моему, у квакеров вообще нет такого понятия, как свадебное платье.

– Я знаю, – вздохнула Рода.

Грете трудно было сдержаться, чтобы не поддразнить девочку, зная, что Хэймер Блейк интересуется ею. Однажды, когда он зашел к ним в гости в обеденное время, Перси громко кричала, требуя, чтобы ее покормили, и им пришлось попросить его не рассказывать никому о ребенке, поскольку малышка еще не окрепла и они не желали принимать посетителей. Грета сообщила Ирен в письме о рождении дочери, не сомневаясь, что подруга ее поддержит, и не ошиблась. С ответом она прислала восхитительную ночную рубашечку, украшенную вышивкой и кружевом, и детский чепчик на несколько размеров больше, чем нужно, в чем Грета усмотрела еще одно подтверждение своих надежд. Ирен, зная, когда умер Эбен, должно быть, отметила нестыковку в датах, но ни словом об этом не обмолвилась.

Сразу после открытия магазина любопытных посетителей было немало, но потом торговля шла вяло, однако ближе к Рождеству увеличился поток покупателей, ищущих красивые безделушки. А в начале летнего сезона Грете пришлось выдержать первое испытание. В магазин явилась пара с ниткой жемчуга для оценки. Они не скрывали, что собираются ее продать. Видимо, ожерелье они унаследовали от какой-нибудь тетушки, но оно им было не нужно. На вид это был дорогой жемчуг, но Грета не могла себе позволить делать закупки.

– За небольшую плату я могу сделать его оценку, – предложила Грета.

Заметив, что они с любопытством посматривают на ее застекленные шкафы, она подумала, не шпионить ли они сюда пришли?

– Вам бы не помешало что-то подобное для витрины, привлекать состоятельных покупателей, – шепелявя, предложил мужчина с пронзительным взглядом маленьких глазок.

– Рода! – крикнула Грета, позвонив в звонок. – Одну минуту, моя помощница присмотрит за магазином, пока я схожу за лупой и весами.

Она хотела провести оценку профессионально, но оставить этих двоих в магазине без надзора не решалась.

Взяв в руки ожерелье, она ощутила, что жемчужины теплые, не холодные. Взвесив их, она, когда никто этого не видел, попробовала две-три на зуб, чтобы не оставалось сомнений. Жемчуг оказался гладким, а не шероховатым. Сама нить была низкого качества, не шелковая и со слишком туго затянутыми узлами.

– Прошу прощения, ничем не могу вам помочь, – сказала она, положив ожерелье на прилавок.

– Что вы хотите этим сказать? Это прекрасный, хорошо подобранный жемчуг.

– Согласна, это прекрасно подобранный искусственный жемчуг. Бусины покрыты перламутровой пастой. Среди них нет ни одной настоящей.